Крылов протянул наушники радисту и посмотрел на Грачева. Тот впервые за все это время с интересом смотрел на Крылова.
* * *
Кишлак тонул в мертвой тишине. Из него не доносилось ни одного постороннего звука, который бы свидетельствовал об активной жизни этого населенного пункта.
Приложив к глазам бинокль, Крылов снова стал изучать подступы к кишлаку. Вскоре Александр увидел Белоусова с группой десантников, они, перебегая от дома к дому, медленно втягивались на территорию кишлака. За полчаса его наблюдений он не увидел в кишлаке ни одного жителя.
«Неужели кишлак заброшен? – подумал Крылов. – Не может этого быть!»
Из кишлака донеслось сдавленное пение петуха, как будто чья та рука успела схватить петуха за горло во время его пения. Он снова приложил бинокль к глазам. Видимость была не очень хорошей, так как по земле пополз плотный утренний туман.
«Этого еще не хватало, – снова подумал он. – А может, это все к лучшему. За пеленой тумана будет проще войти в кишлак и пополнить запасы воды».
Над кишлаком по-прежнему висела утренняя тишина. О том, что кишлак уже более суток занят моджахедами, которые организовали настоящую охоту на бойцов, никто из них даже не предполагал. Люди Муллы Маланга уже вторые сутки рыскали по близлежащим кишлакам, разыскивая их и летчиков, и сейчас, сморенные усталостью, отдыхали в кишлаке.
Бой вспыхнул внезапно. Крылов увидел несколько вспышек и за спинами наших бойцов, словно утренние цветы, расцвели взрывы. Он жестом поднял бойцов и они медленно, шаг за шагом, стали входить в кишлак, стараясь оказать огневую поддержку группе Белоусова. Скрываясь в тумане, группа Крылова ворвалась в один из домов. Дом был довольно большим, но абсолютно пустым. Они быстро разошлись по комнатам и заняли круговую оборону. Высокий забор, выложенный из глины, полностью закрывал обзор. Группа Белоусова засела в соседнем доме и оттуда вела огонь по моджахедам, которые пытались обойти его группу с фланга. Заметив за забором моджахедов, которые сгруппировались у входа во двор и готовились нанести удар по группе Белоусова, Крылов громко закричал:
– Без команды не стрелять! Ждать команды!
После секундной заминки лавина моджахедов, с черными от загара, потными, заросшими лицами и сверкающими глазами и зубами, с криками «Аллах Акбар» вывалилась из-за забора на небольшой двор. Огонь нашего десятка автоматов и трех ручных пулеметов был просто страшен. В этой кровавой мясорубке невозможно было прицелиться и бойцы просто водили автоматами по беснующемуся в двух десятках метрах от нас людскому месиву. Вскоре весь двор покрылся ранеными и убитыми душманами. Один из раненых духов пытался доползти до забора, но перебитые пулеметной очередью ноги не позволяли ему это сделать. Поняв, что не может отползти в сторону, он закричал от отчаяния. Ему попытался помочь какой-то дух, который выскочил из-за забора и, схватив его за подмышки, поволок к забору. Чья-то короткая автоматная очередь пресекла его попытку. Он упал около своего товарища и тоже отчаянно закричал, призывая других душманов помочь им.
Они снова хлынули, как вода, из-за забора, но моментально скрылись, оставив во дворе еще с десяток раненых и убитых. Отбив атаку, Крылов сел на земляной пол, кишащий земляными блохами, и стал набивать пустые магазины автомата патронами.
– Нужно беречь боеприпасы! – громко крикнул он.
Сколько еще продлится этот бой, никто из них не знал. Набив автоматные магазины, он приподнялся с пола и, сделав небольшой кувырок через голову, передвинулся в сторону двери. Прижавшись к глиняной стене, Крылов выглянул во двор, по которому ручьями текла алая кровь.
– Андрей, как вы там? – крикнул он Белоусову. – Потери есть?
– Ничего, держимся. У меня один «трехсотый» и двое «двухсотых». Как у вас?
– Пока ничего. Но здесь задерживаться нам нельзя, командир. Сейчас они подтянут минометы и просто уничтожат нас. Будем прорываться по моей команде.
– Как быть с двухсотыми? – спросил он Крылова.
– Придется оставить. Другого выхода нет!
Крылов повернулся к бойцам, которые находились с ним в этом доме.
– Мужики, нужно прорываться! – произнес он. – Приготовить гранаты.
– Вы как хотите, но я не пойду! – тихо произнес Грачев. – Я не самоубийца, чтобы вот так просто бросаться под огонь.
– Дело ваше, товарищ полковник. Я вас силой тащить не буду. Могу сказать лишь одно: если они захватят вас, то вам точно отрежут голову и насадят ее на самый высокий кол этого кишлака.
– Вы не можете оставить меня здесь одного! – раздраженно произнес полковник. – У вас приказ – вывести меня к нашим позициям.