Группа шла довольно долго. Когда рассвет заалел на востоке, они остановились в метрах двухстах выше небольшого горного кишлака. Крылов приложил к глазам бинокль и стал рассматривать дома и дворы кишлака.
– Андрей! – подозвал он к себе Белоусова. – Направь разведку. Посмотри, кто в кишлаке и поищите воду. У нас практически нет воды.
– Командир! Может, дождемся темноты, а сейчас немного отдохнем? А вдруг в кишлаке моджахеды?
– Андрей, для этого я и направляю разведку. Ночью нарваться на них еще хуже.
Лейтенант ушел исполнять его приказ, а он, сев в небольшую расщелину, устало закрыл глаза. Сон, словно принятый им наркотик, моментально сморил его.
* * *
Ольга прислала Александру свое первое письмо за неделю до его отправки в Афганистан, когда он оканчивал краткосрочные курсы в городе Ташкенте. Прочитав письмо, Александр отложил его в сторону.
«Надо же так писать, – подумал Крылов про нее, ощущая теплоту строк этого письма. – Мне еще никто так тепло не писал, кроме родной матери».
Крылов невольно вспомнил письма своей прежней жены. Они были похожи на какие-то статистические сводки, а не на письма любящей тебя жены. В них не было той скрытой в словах ласки и нежности. Впрочем, ему почему-то не хотелось не только это вспоминать, но и сравнивать двух этих женщин.
«Неужели то, о чем она пишет в своем письме, правда? – подумал Крылов. – Ведь я с ней общался всего лишь десять дней».
Ему вдруг стало страшно за нее. Он здесь на войне, а она там, в мирном Союзе. Кто знает, вернется ли он домой обратно или сложит голову здесь на одном из горных перевалов. Крылов хорошо знал из писем матери и друзей, что мать Ольги настроена против него и старается в этом убедить свою дочь. Сможет ли он дать ей все, что она заслуживает? Крылов держал в своих руках ее письмо, не зная отвечать на него или нет.
Душевная рана, нанесенная ему Екатериной, еще окончательно не затянулась и где-то там, в глубине своей души, он по-прежнему продолжал ее любить и надеяться на чудо, что она бросит все – Москву, Грачева и вернется к нему. Разум подсказывал ему, что это невозможно, что она никогда больше не вернется к нему, но сердце, словно отдельный орган его организма, все еще таило эту надежду.
Крылов ответил ей, стараясь не обидеть Ольгу, но и не вселять в нее какие-то надежды. Однако, вслед за первым письмом, пришло второе, а затем и третье письмо. Читая эти письма, Александр невольно вспомнил слова своего командира батальона, который совсем недавно говорил ему, что он счастлив лишь оттого, что кто-то ждет его дома. Он тогда как-то поверхностно отнесся к его словам, не придавая им большого значения, однако сейчас, читая письма Ольги, он полностью соглашался с его понятием житейского счастья.
За день до выхода его группы на это задание он получил от нее очередное письмо и фотографию. Крылов быстро прочитал его и, откинувшись спиной к стене, закрыл глаза. Перед глазами снова поплыл казанский перрон, ее полные слез глаза, жаркие поцелуи и слова любви.
– Я люблю тебя, Саша! – эти слова намертво застряли в его сознании.
Крылов часто сравнивал их: безумно красивую Екатерину и не менее привлекательную Ольгу. Однако, сколько бы он не вспоминал свою прежнюю жизнь, он почему-то никак не мог вспомнить настолько искренних, идущих из глубины души подобных слов от Кати. Свернув письмо и вложив в него ее фотографию, он сунул его в карман армейской куртки – «афганки».
Крылов открыл глаза от легкого прикосновения руки. Перед ним стоял Белоусов.
– Командир! В кишлаке моджахеды. Их не так много. Они приехали на двух джипах и остановились в последних домах.
Лейтенант вопросительно посмотрел на него, ожидая команды, но он неожиданно для него произнес:
– Андрей! Выставь боевое охранение. Остальным отдыхать. Дождемся рассвета, а там будет видно, что делать дальше.
Белоусов удивленно посмотрел на своего командира, однако спорить с ним не стал. Крылов снова попытался закрыть глаза и немного подремать, но ему не позволил сделать это Грачев, который подсел рядом с ним.
– Крылов, а Крылов? Ты почему не вызываешь вертушки? – неожиданно спросил он его. – Мы так можем бесконечно мотаться по этим горам. Люди устали…
Он посмотрел на полковника и ничего не ответил.
– Крылов, не изображай из себя глухого, – стал злиться на него Грачев. – Ты можешь мотаться здесь, сколько хочешь, но отправь меня в расположение наших войск. Тебя же специально направили за мной, почему ты надо мной издеваешься?
– Отдыхайте, товарищ полковник, – тихо произнес он и отвернулся от него. – Отдыхайте. Завтра утром все будет ясно, улетим мы отсюда или нет.