Малашонку позвонила. Он обещал выяснить с «Гагариным». Так что, как видишь, дела потихоньку двигаются.
Ты, пожалуйста, береги себя.
Мы тебя крепко, крепко целуем и ждем.
Лиля, Бэла.
Дорогая Лилечка!
Дорогая Бэлочка!
Дорогие мои пионеры!
Очень рад, что вы здорово устроились, даже завидно.
А у нас — черт-те что! Приехали на место стройки и рот разинули: стоит фундамент в чистом поле; и больше ничего. Хотели ехать обратно. Долго ругались с архитектором, и построили стенку (ими она называется «по-научному» пандус). На это ушло 7 дней. Сегодня почти закончили рельеф большой стенки. Впереди — малая и мозаика.
Здесь (в Мирном) работают все с прохладцей, ругаемся мы с ними безбожно. И сегодня архитектор поставил каркас самой трубки. Сейчас все выглядит как настоящая стройка: рабочих до черта, подъемный кран, трактор, автомобили, песок, цемент, леса, грохот. Словом, дым коромыслом. И… комары, мошка, гнус. Меня почти съели. Весь чешусь. Никакие снадобья не помогают! Здесь ведь как: то жара 35°, то прохладно. Днем голый, вечером в твоем свитере. (Кстати, мерки для нового свитера я тебе выслал, можешь вязать новый.)
Лильчик, если погода в Тарусе будет хорошая, оставайся в Тарусе: гарантированный аванс и прочие выплаты ты сможешь получить и позже. У меня пока деньги есть.
Соскучился по тебе и Бэлке очень. Целую крепко обеих. Вышли в конверте ноксирон или что другое — плохо сплю.
Целую, Юра.
Дорогая Лилечка,
Получил наконец твое письмо со снотворным. Очень хорошее письмо. Очень оно мне понравилось. Смеялся, читая письмо Бэлки над ее советом купить противоко-мариную жидкость.
Комары здесь уже все сдохли. Идет снег, ветер, правда, снег тает. Вчера закончили все работы и два дня ждем худсовет. А его нет и нет, не едет. Как только он приедет, я поеду домой. Очень я соскучился. Ждем, ждем, тоска смертная. Досадно, что теперь и деньги уже не войдут в квартальную выплату.
Мы устали очень, последнюю неделю было очень тяжело работать. Все чихаем, а у меня с Кимом болят зубы.
Очень хочу видеть тебя и Бэлку и очень хочу быть с тобой.
Целую, Юра.
Дорогой Юрушка!
Посылаю тебе третий конверт с лекарствами. Всё ли дошло? Очень жду тебя на праздники: твой день рождения и Новый год. Очень хочу быть вместе. И уже заранее, да, да, меня пугает, что ты опять будешь должен уехать. Не хо-чу!
Пленки цветной 6x9 нет!
Ждем тебя и целуем,
Лиля, Бэла.
Дорогая Лилечка!
Все-таки лучше, конечно, получить гарантированный аванс, чем отпуск. И я на всякий случай написал заявление в Комбинат и на то, и на другое. Так будет и аванс, и отпускные.
Очень скучаю и чудовищно устал.
Твой Юра, целую.
Милый родной Юрушка!
Опять к концу твоего месячного отсутствия вижу тебя во сне и мечтаю о том, когда ты приедешь. Лапы у тебя, конечно, шершавые, нос облупленный, а губы мягкие. Очень жду тебя.
В Москве все дела, кроме кооперативных, т. е. то, что мы должны делать вместе с тобой, потихоньку завершаются. Да, ведь я тебе писала, что получила последние деньги за проданные букинисту книги. Кое-что взял (купил) Николай Иванович Павленко и Зимин Александр (ну не помню отчества), ну тот, который написал о «Слове о полку Игореве», что это подделка. Николай Иванович оценил «Атлас» в 50 рублей. Но «Атлас» пока дома.
Милый, родной, мечтаю о тебе как сумасшедшая. Целую тебя, крепко-крепко. Береги себя. Мы с Бэлчиком ждем нашего хорошего, милого, умного, самого умного и красивого папчика.
Лиля.
Милая Лилечка!
Получил твое письмо. Ты бы поспокойнее там! Поменьше переживай и за меня, и за Бэлку. Письмо идет 7 дней. Значит, получишь его числа двадцатого. Вот, конечно, у Бэлки нехорошо. Как же это она по математике четверку получила? Ей ведь нужны одни пятерки для поступления. Боюсь, что она и по-русскому больше четверки не получит. Может и не пройти по очкам на свой биофак.