— Да, по туристической, — ответили они мне.
С этой самой минуты я старалась держаться их, поскольку полуобнаженная русская дива (оказавшаяся замужней женщиной) хоть и плохо, но все-таки говорила по-английски. А я, полунемка, не только не говорила, но и мало что понимала по-немецки, а ведь Цюрих и Берн — немецкоговорящие кантоны. А все остальные, с нами путешествовавшие, похоже, вообще не знали никакого иностранного языка (во всяком случае, не обнаруживали своего знания), тем более моего португальского, испанского и даже французского. Вот такая была у меня компания.
Так вот, оказавшись в Цюрихе в 8.30 утра, мы до двух часов дня (как и было запланировано) ездили по городу в прекрасном (слов нет!) автобусе (то была обзорная экскурсия по городу) и только к трем дня прибыли в четырехзвездочный Swisshotel Zürich.
И тут прямо в вестибюле отеля со мной произошло чудо, обыкновенное чудо, которое случается со мной (за мою безгрешность, конечно!) довольно часто. Нет! Я не заговорила по-немецки, я заговорила по-португальски с присоединившимся к нашей группе в Цюрихе относительно молодым человеком, назвавшим себя португальцем.
— Нет, — сказала я уже по-португальски, услышав его португальское произношение, — вы не португалец, финальное «s» португальцы произносят как «ш» русское, а в вашей речи оно чисто русское «с».
— Так вы говорите по-португальски! — сказал он мне — теперь уже на нашем общем родном русском языке.
— Да, — ответила я. — Я переводчица португальской литературы.
— А я — действительно русский, натурализовавшийся в Португалии.
И тут мы несказанно обрадовались нашей встрече. Все семь дней, сидя в автобусе на переднем сиденье справа, мы (все почему-то решили, что мы давно знакомы) объехали всю Швейцарию (нет, не совсем всю, но почти всю).
Мы поднимались в горы и карабкались на водопады, совершали прогулки на катерах по Рейну (к Рейнскому водопаду) и Женевскому озеру, блуждали по Шильонскому замку и лабиринту зеркал, возносились к снежным вершинам Швейцарских Альп по зубчатой железной дороге и гуляли по всем городам (что были и не были обещаны туристической компанией): Штайну-на-Рейне, Люцерну, Цюриху, Лозанне, Берну, Интерлакену — курортному городу, расположенному между озерами Тун и Бриенц (вот где мне хотелось бы провести недельки две-три, купаясь в прозрачной воде этих озер), — ну и международному городу Женеве. Это уже французский кантон с Дворцом наций, кафедральным собором Святого Петра, площадью Бур-де-Жур, ратушей, и колледжем Кальвина, и знаменитым фонтаном Женевы (ее визитной карточкой), который бьет из Женевского озера. Струя фонтана достигает 150 метров высоты.
Надо сказать, водой в Швейцарии — чистой, прозрачной, необыкновенно вкусной — хоть залейся! И везде она одна и та же, даже в туалетах (лучше бы нам ее в Москву по трубам, как мы газ в Европу, транспортировали!!!) Ведь гидрографическая сеть Швейцарии включает в себя три больших речных бассейна: Рейн, занимающий 70 % территории, Рона — 16 % и По — 10 %. Да еще Дунай со своим притоком Инн. И озера: Женевское, Цюрихское, Фирвальдштеттское и Боденское, не считая тысячи всяких мелких. Ну и низвергающиеся с гор водопады.
Еще Швейцария славится, во всем мире как всем нам известно, единственными точными швейцарскими часами. Но, как открыли мы и все прочие заезжие, еще и сырами, и шоколадом. Развесной шоколад с орешками и плиточный (в уникальной упаковке, не позволяющей шоколаду ломаться) я привезла на свой восьмидесятилетний юбилей.
Так вот, во французском кантоне официальным языком является французский. Но какой только речи здесь не услышишь, включая португальскую и другие прочие, в основном, конечно, в кафе и всяких торговых точках. Но французский язык главенствует, как и французский образ жизни со всеми его издержками, включая жриц любви, торгующих здесь своим свежим и не очень свежим товаром, выставленным напоказ на отведенных им закоулках города. Думаю, что жрицы любви изъясняются здесь на всех языках мира — город же международный!
Да, такого (и не только такого) не потерпят ни Цюрих, ни Берн — немецкие кантоны Швейцарии. (Ничего не могу сказать об итальянском и романском, говорящем на ретороманском языке, — не видела. Может, конечно, и в Берне, и в Цюрихе подобное сокрыто от глаз приезжих? Но не думаю, нет! Однако и не хочу зарекаться без надобности. Каждый живет по-своему: кому мил рай, граничащий со скукой, а кому — ад преисподней. На вкус и цвет товарищей нет! И не будет!