— Жорж, это Лилиана, вы часом не забыли, — произнесла я полустрого, — что у меня сегодня восьмидесятилетие. Юбилей!
В телефонной трубке что-то заквакало и закрякало, потом послышались короткие гудки.
Я опять было начала набирать номер, но на пятой цифре услышала голос Жоржа:
— Приветствую вас и поздравляю, но с вашего разрешения перезвоню чуть позже, тут у меня…
И в телефонной трубке опять послышались короткие гудки.
Так вот, на мое восьмидесятилетие пришла ко мне, как я говорю, «моя молодежь» — коллеги. Все они моложе меня, как минимум, лет на двадцать.
Не пришел только Саша Базин — переводчик-синхронист с португальского, какое-то время преподававший перевод в Московском государственном педагогическом институте иностранных языков им. Мориса Тореза, который я окончила.
Не пришел, потому что не смог. А не смог, потому что умер. Умер где-то вскоре после смерти моего мужа. Тогда, в 2008-м, он первым пришел ко мне, узнав о моем горе, вернее заскочил, чтобы помянуть «хорошего человека и замечательного художника», — как сказал он, — подняв стопку водки. (Познакомился он с ним много раньше, в начале девяностых, когда вместе с Карлосом Фино — португальским корреспондентом, возглавлявшим тогда португальское телевидение в Москве, — приехал к нам, чтобы писать передачу обо мне — переводчице португальской литературы, некогда работавшей на Московском радио в редакции вещания на Бразилию и Португалию, а потом и редактором в издательстве «Художественная литература».)
Да, так вот, спустя год после смерти моего мужа умер Саша. И где?! В Америке. Каким занесло его туда ветром?! Что хотел он там найти? От кого или чего спрятаться? Может, от себя? Но от себя не спрячешься, как ни старайся.
Когда я видела его в последний раз до того, как он пришел ко мне помянуть мужа? Ах да, в ВГБИЛ на открытии во внутреннем дворике Библиотеки бюста крупнейшего поэта и прозаика Бразилии XIX. века — Машаду Д’Асиса, создателя и первого президента Бразильской академии литературы. Европейского писателя по всем параметрам. (Почему я его не переводила? Скорее всего, по глупости!)
В тот день Саша Базин по окончании действа в актовом зале ВГБИЛ, посвященного Машадо де Ассизу, отвез меня домой на своей новой машине.
Узнав об этом, Саша Богдановский, переводчик произведений Жоржи Амаду, Пауло Коэльо, Жозе Сара-маго и многих других, с удовольствием прихвастнул мне, что у него машина лучше и он мог бы отвезти меня домой на своей.
Так вот, Саша Богдановский, повивальной бабкой которого мне довелось стать в миг его рождения переводчиком бразильской литературы (он ведь объявился у меня в издательстве «Художественная литература» сразу по окончании Ленинградского университета), пришел на мой восьмидесятилетний юбилей первым с большой охапкой красных роз. Розы розовые (количеством не сосчитать) от моей школьной подруги времен войны, которая никак не могла прийти ко мне в этот день по состоянию здоровья, уже стояли на моем праздничном столе, принесенные мне доставкой цветов на дом.
Потом пришел Виталий Арсеньевич (как же мне нравится это отчество!) Гнатюк, переводчик и диктор на Португалию и Бразилию. Потом двоюродная сестра мужа Лидия Михайловна и поэт-переводчик с испанского Наталья Ванханен, с которой мы какое-то время работали в редакции «Литератур стран Латинской Америки, Испании и Португалии».
Ну и Юрий Германович Фридштейн, заведующий библиографическим центром ВГБИЛ, ставший редактором книги о моем муже.
Саша Богдановский шутил и шумел весь вечер, что было очень приятно. А когда мы сели за стол, потребовал водки, не заметив ее в хрустальном обличии (теперь ее, «зеленую», прямиком в бутылках ставят на праздничный стол), и поднял тост за меня, восьмидесятилетнюю, и наш с ним тридцатилетний стаж знакомства:
— А вы, Лилиана Эдуардовна, надо сказать, за эти годы почти не изменились!
И не преминул воспользоваться случаем и в шутливой форме напомнить мне, как я отлучила его на какое-то время (теперь уже не помню за что. Но была же причина: что-то не сдал к сроку, или еще что-нибудь в этом роде) от переводов в издательстве «Художественная литература» (но потом-то вернула!), добавив, таким образом, перчинку к своему тосту. И тут же стал нахваливать кулинарные способности моей дочери, с самого утра трудившейся в поте лица, не позволяя мне помогать ей.
За Сашей Богдановским байки обо мне (времен столбовского владычества в редакции) стала рассказывать поэтесса Наташа Ванханен, припоминая, как я «сражалась» с беспорядками в издательстве.
Сказал свое слово и Виталий Гнатюк. Сколько же лет назад он со мной познакомился на иновещании Московского радио? Тогда там еще работала Люся Румянцева! Господи! Как давно это было! Люси Румянцевой уже давно нет в живых: она еще в начале девяностых почти не передвигалась по своему дому в Валентиновке.