- Пане Питер!..
В ответ на его новый вопль в одной из башен отворилось узкое оконце, забранное слюдяными вставками в свинцовый переплет. Оттуда боком высунулась румяная тетка. На голове у нее был повязан белый платок, а поношенное котарди грозило треснуть от распиравших его телес.
- Що ты ориш, бисов сын?! - рявкнула она. Ее говор, как и дворового пацаненка, выдавал жительницу восточного Винета. - Не глухие! Пане Питер там, у казармы з пане Михалом! Маркыз Рышард, будь сё неладно, опять пьеть з самой зори! Тикай до туды, - и она махнула рукой. Но едва парнишка сорвался с места, вновь завопила: - Да стой ты! Вот же-шь бис... Гоньцу кажи, шоб в типло шел! И сам не смий бегать биз обувки, будэшь потом у мэне носом шморгать!
Мальчишка кивнул, но едва тетка затворила окно, припустил что есть силы на дальний двор. Черные пятки так и сверкали, а латанная-перелатанная кота вздулась пузырем на спине.
В вышнее неба сверкало солнце и, отражаясь от белоснежных сугробов, слепило взор. Дыхание морозным облаком срывалось с губ, и легкий ветерок уносил его прочь.
Обогнув высокие башни внутренней крепости, парнишка, чуть оскользнувшись на повороте, вылетел в конюшенный двор, где посреди, сгребая навоз, орудовал вилами конюшенный. Чтобы не угодить в кучу, он сделал небольшую петлю вдоль стены, а уже после добрался до казарменных построек.
На стороннего человека, не живущего здесь, казармы произвели бы удручающее впечатление. Старые обветшалые строения, с обрушившимися кое-где частями стен, которые были заменены наскоро положенной кирпичной кладкой, давно не видели бравых вояк. Кровля, крытая гонтом, местами зияла соломенными плешинами, а на месте слюдяных окон уже не один год красовались дощатые наглухо заколоченные ставни. Да и сама крепость, несмотря на то, что стояла в одном из красивейших мест в долине, выглядела этаким старым скособоченным грибом-трутовиком, примостившимся на цветочной поляне. Правда, весной, когда расцветали огромные сады, устилающие обочины вдоль дорог и склоны, и скрашивали ее убогость - все смотрелось не настолько печально. Но сейчас деревья, пригнутые на зиму и присыпанные заботливыми руками снегом, не могли ничего спрятать.
Однако те, кто жил в ней, вовсе не замечали окружающей серости. Не видели той бедноты и постепенного упадка, что с каждым годом все сильней и сильней заключали их в объятья.
Перед казармами стояли двое - кряжистый дядька, крепкий как пень трехсотлетнего дуба, и высокий, подтянутый, уступающий по толщине, но не по силе своему собеседнику, мужчина средних лет. Его русый чуть вьющийся волос крупной волной лежал на голове, а аккуратная бородка, давно вышедшая из моды в центральных областях Союза, украшала лицо. Поношенный жупон ладно сидел на плечах, а неширокие кальцони были заправлены в растоптанные сапоги. Да и дядька был одет так же - затертый таперт, распирали могучие плечи, ноги в разношенных сапогах уверенно упирались в утоптанный дорожный снег, а берет съехал на бок, придавая ухарский вид.
Когда парнишка вылетел на них, кряжистый продолжал начатый ранее разговор.
- Питер, ты мэне хоть убий, но хди я тэбе возьму стока на починку?! - его могучий голос эхом разносился окрест. - Сам камэнюки пийду выворачивать?! Али Марека погоню?!
- Та я ж о том и толкую! У тэбе, як ешо при отче служившем, прид Рыщардом больщий вис. Он тэбе лучше послухает. Шо я могу сделать, ежли энтот дурэн нишо не разумеет?!
Дядька сдернул берет и пятерней взъерошил седой волос.
- Я говорил ему, но он меня по батьки так долече послал! Я ж его энтими руками тетешкал!.. Сопли подтирал... Эх! А сё евонны дружни. Им бы пити, гуляти да дивок портити, шоб им брюхо на бок писворачивало! Обдираэ энтого неразумея яки иву на корзни по вэсне, а он и рад старатися!
- Те-ж злыдни, ужо полгоду сидять, тока кров пьють..
Мужчина в сердцах стукнул по ноге свернутым беретом, который держал в руке.
- Пане Питер, Пане Михал, - зачастил парнишка, прерывая их разговор. - Там гониц приихал, з самой Славны! Цирковни! Матку казала хди вас искати...
- Ты пошто голоногий?! - тут же рявкнул на него дядька. - Прутом давно не получал?! Так я мигом оттяну.
- Дядку Михал, не надо, - тут же заюлил мальчишка. - Я торопився казать...
Но тут Питер ухватил парнишку в охапку и закинул на плечо. А дядька, хмыкнув в кулак, легонько стукнул его по тощему заду.
- Оть ты як заговорыл?! То пане Михал, а тут сразу дядьку? Я тэбе хошь дядьку, хошь пане, а сё одно оттяну. Шоб наперёд знал. Давно тэбе матку выхаживала?..
Парнишка дернулся, намереваясь вырваться, но мужчина держал его крепко и лишь подкинул, водворяя на место.