На следующий едва он день явился в ратушу и изъявил желание поработать с бумагами, касающимися ордена Святого Варфоломея Карающего, в архиве начался форменный переполох и светопреставление. Два библиотекаря курирующие документацию попеременно изобразили, что их душит грудная жаба, мучают страшные головные боли и у них вообще случились провалы в памяти. Когда же представление не подействовало на секретаря, те, перестав изображать недомогающих, сбегали за старшим надзирающим за писчими делами. Тот в свою очередь повторил балаганное действо вслед за починенными, и только после угроз со стороны Боклерка и обещанием пригласить сюда четверых братьев-сопровождающих, чтобы устроить самый настоящий погром, а библиотекарей предать суду за ненадлежащее выполнение обязанностей, согласился пустить его в свою святая святых - скрипторий и архивные комнаты.
Все это время секретарь потратил на поиски и подтверждение сведений, которые ему передал брат Карфакс. За это он был своеобразно награжден. Оказалось, намеки, раскопанные Карфаксом, не только соответствуют действительности, но и являющимися лишь верхушкой айсберга того взяточничества и взаимоукрывательства, что процветали в Звениче.
Вечером третьего дня в пятницу Боклерк докладывал его преосвященству о творящемся в городе. Епископ сидел на своем излюбленном месте в кресле перед протопленным камином, и, укутав ноги меховым пледом, внимательно слушал секретаря. Тот, разложив на маленьком тонконогом столике скопированные документы, особо важные отрывки зачитывал в слух.
- Помимо дорогих подарков управляющему городом, подобные преподношения делались и представителям легиторума. Например, в прошлом году старшему викарию Адельму было передано в дар неким горожанином Флавиусом Севорецием девяносто монет золотом, а спустя еще неделю все тем же Сиворецием пятьдесят монет. Такого гражданина в городе нет, я проверял церковные книги, благо у них все в алфавитном порядке записано. Пару лет назад викарию и его помощнику - преподобному Кликсту тоже были сделаны не менее щедрые подарки от некоего Тибора Раскатного. Удивительно, но в городе действительно был Тибор, только он помер аж пять лет тому назад, я лично регистрационную запись видел.
- Да уж, - тихо прокомментировал слова Боклерка Констанс. - Совсем распустились и страх перед разоблачением потеряли. Уверовали в свою безнаказанность. Усопшие души к своим махинациям приплели.
- Вот и получается, что в мздоимстве и удовлетворении своих стяжательных потребностей участвуют не только градоначальник со своими приближенными, но верхушка легиторума, которая должна была надзирать за порядком, и в случае таких вот вещей немедленно докладывать в свою епархию, - подытожил доклад секретарь.
- Город насквозь гнилой, - заметил его преосвященство, в задумчивости глядя на рдеющие головни. - И управляющие им настолько же гнилые. Как говорят? Рыба портиться с головы? Верная мысль, очень верная, - Боклерк молчал, слушая епископа, а тот продолжал: - Не удивительно, что именно в таком месте Сисварий умудрился использовать низменные людские страсти не только себе на утеху, но и на обогащение. Орден дилурийцев всегда был с душком. Всепрощающие они. Как же! Всестяжательсвующие и всегрешащие. Лишь единицы на моей памяти следовали заветам Святого Дилурия, прочие же из-за мягкости устава нарушали его направо и налево.
- Ваше преосвященство, - с каким-то волнением брат перебил рассуждения Констанса. - А ведь и епископ Сисварий и старший викарий Адельм - легат города, принадлежат к одному и тому же ордену.
- А ты только сейчас это заметил? - немного ехидно заметил тот. - Едва прибыв в город и узнав, что в Звениче легиторум представляет орден Святого Дилурия Всепрощающего, я сразу заподозрил, что все здесь не просто так. До этого мне нужны были лишь доказательства моих домыслов, и теперь они у меня есть. Теперь остается разыграть полученные сведения самым выгодным для нас образом. И хотя картина еще не совсем полная - мы не знаем, причастен ли хозяин богомерзкого заведения к подаркам городским управляющим и верхам из легиторума, а так же каким образом он отправляет деньги Сисварию, но точное направление у нас уже есть. Интересно, через кого шелудивый все это делает? Не самолично же тот сюда приезжает, - еще немного поразмышляв, Констанс повернул голову и посмотрел на секретаря. - Какие-нибудь изменения в поведении хозяина дома терпимости, или его действия могут указать нам на его взаимосвязь с епископом?