— Да куда она денется? Запру дня на три в осенней пещере, так сама запросится ко мне в кровать.
Я разозлилась. Ничего себе, согласие по собственному желанию!
— Ронибур, — у меня даже голос вздрогнул от злости, — тут что, совсем не признают законов гостеприимства, или как?
— Признают, — твердо сказал старший гном. — Наталья, будь гостьей в моем жилище. Моя жена будет рада возможности завязать новое знакомство. Пойдем, я вас познакомлю.
Коротко кивнув головой, что, по-видимому, означало вежливый поклон, вождь гномов быстро и широкими шагами двинулся в сторону невысокого тоннеля, ранее незамеченного мной. Облегченно вдохнув, потопала следом.
Оказывается, я даже дыхание задержала в ожидании ответа. Мало ли, что он мог решить? Вдруг я кристаллом попросту воспользоваться не успела бы. Все-таки два мужика рядом, хоть и мелкий один из них. Мелкий, но наглый! Очень наглый, так как схватил меня за руку и остановил.
Я повернулась, смерила его с головы до ног сердитым взглядом, а потом демонстративно посмотрела на руку, сжимающую мне запястье.
— Послушай, девка, — тихо прошипел мелкий гном, уставившись мне в лицо сузившимися глазами, — зря ты так. Лучше бы по-хорошему согласилась. Все равно же по-моему будет!
— Послушай, пацан, — также потихоньку ответила я, — попробуй только пальцем ко мне прикоснуться, и я не посмотрю, что ты чей-то там племянник, так врежу, что тебе потом долго женщину не захочется. Даже не буду ждать, пока мой муж тебе голову откусит, если узнает, что ты посмел невежливо в мою сторону посмотреть. А он откусит, можешь даже не сомневаться. А сейчас убери свои лапы, быстро!
Ладонь, удерживающая мою руку, разжалась, и мы, яростно сверкая друг на друга глазами, продолжили движение.
Ронибур уже одолел половину пути до тоннеля, и я, не желая оставаться один на один с любвеобильным несовершеннолетним гномом, прибавила скорости. Так что добрались мы до прохода почти одновременно. А уже в тоннель я входила рядом с вождем.
Рэгит, зло сопя, топал позади нас. Хотя ширина прохода и позволяла идти всем вместе, он этого делать не захотел. Надеюсь только, что ему не придет в голову какая-нибудь глупость, ну, например, дернуть меня сзади за самодельный наряд. Мои крабики со стразиками могут не выдержать такого надругательства, просто развалятся, и превратится обычный тоннель в нудистский.
Одно успокаивает: дядю своего наглый пацан слушается. Так что, скорее всего, при нем пакостить не будет. Но это не значит, что ничего не сделает и тогда, когда встретит меня на узкой тропинке одну. Хотя тут тропинок и не наблюдается, но мало ли?
Коридорчик, по которому мы двигались в неизвестном направлении, несколько раз поворачивал то в одну сторону, то в другую. Внезапно стало темнеть.
Я повертела головой, рассматривая потолок. Светящиеся минералы встречались все реже и реже. А когда стало почти темно, Ронибур остановился, вытащил из кармана какой-то мешочек и раскрыл его. В мешочке что-то тихонько затарахтело. Так и подмывало спросить: "Что, в лото сыграем?"
И сам мешочек, и перекатывающееся в нем нечто живо напомнили нашу нянечку Мирославу Остаповну, по-простому няню Миру. Она иногда по вечерам приносила вот такую торбочку с бочечками и предлагала поиграть.
Сейчас из похожего мешочка в огромной лапище Ронибура появился какой-то шарик размером с грецкий орех, завернутый в темный лоскут ткани.
Я даже шею вытянула, чтобы разглядеть вещичку, извлекаемую из материи. Ничего там интересного не оказалось, просто белый шарик. Из другого кармана мужичок вытащил спички. Вот тогда и началось интересное. Спрятав снова задернутый шнурком мешочек в карман, Ронибур зажег спичку, поднес ее к шарику, лежащему на ладони, и несколько раз провел спичкой над ним, как будто пытался лучше рассмотреть.
И вдруг шарик полыхнул ярким светом! Я от неожиданности отшатнулась и ударилась о торчащий на стене тоннеля выступ.
— Ой! — вскрикнула, не удержавшись, и потерла руку. — Предупреждать же надо!
Ну вот, теперь синяк будет. Потом и про синяк забыла, с восторгом пытаясь разглядеть прижмуренными глазами, что происходит. Я же думала сначала, что гном этот шарик поджег, а оказалось, он его просто осветил! И шарик зажегся. Он горел ровным белым светом как лампочка-двухсотка.
— Что это такое? — спрашиваю, отведя завороженный взгляд от мини-светильника.
— Солнечный камень, — последовал ответ.
— И все? А другие его как называют?
— Никак, другие о нем ничего не знают.
Надо же, как интересно! И почему другим ничего не известно, хотелось бы узнать? Потому что хитрые гномы его никому не показывают? Спрашивать об этом воздержалась, вдруг собеседник обидится? Вместо этого задаю другой вопрос:
— Долго он гореть будет?
— Дня два, пока не сгорит полностью, — возобновляя движение, пробасил вождь, — только тогда потухнет.
Быстренько срываюсь с места, догоняю главного гнома и снова пристаю с вопросами.
— И погасить нельзя?
— Нет, нельзя.
— А если спать нужно или еще что, надо же его как-то выключить?
— Тупая девка, — раздался голос за спиной, — заверни во что-нибудь, и все.
— Рэгит! — пробасил угрожающе вождь, — сам сильно умный. Тебе напомнить, как ты в кузнечное горнило взрывной порошок подкинул, а потом все селение пожар тушило? Мало тогда отец твой всыпал тебе? Забыл, как на задницу месяц сесть не мог?
Во время обличительной речи Ронибур даже приостановился и оглянулся на непутевого племянничка, а потом двинулся дальше. Я тоже быстренько обернулась. Не надо было этого делать! Хоть не видела бы, с какой яростью вспыхнули прищуренные глаза гнома.
Рэгит мне точно не простит такого унижения! Как пить дать, выберет момент и устроит какую-то каверзу. Придется все время настороже быть.
Может, мне прямо сейчас немного отстать и попытаться воспользоваться кристаллом переноса, который невольно сильно сжала в кулаке? Так вроде бы неудобно: Ронибур в гости позвал. И с женой его познакомиться хотелось, а также посмотреть, как другие люди живут. В данном случае гномы. И про камушек подробнее узнать: где, что, как?
О светящихся минералах Дин наверняка знает, раз пользуется кристаллом переноса.
Обязательно его об этом спрошу. И о камушке этом солнечном нужно рассказать мужу, все-таки вещь классная! Такой малюсенький шарик, а освещает дорогу метров на пятнадцать вперед.
А потом я так резко остановилась, что шедший за мной герой-любовник влепился мне в спину и обхватил руками почти за талию. Даже скорее за то, что ниже талии, и застыл, изображая памятник. Старший гном обернулся.
— Рэгит! Что еще такое? Отпусти девушку!
— Так я же, — начал было мелкий, моментально освобождая меня от нежных объятий, — ничего не делал.
Не обратив никакого внимания на гномскую перебранку, я стояла, пораженная пришедшей в голову мыслью. В рассуждениях о необычных камнях и о том, что рассказывать Дину, а что нет, я уже неосознанно воспринимала себя рядом с мужем, а не где-нибудь еще. Так что, выходит, я уже подумала и приняла решение?
***
Не успела дверь за наглым скелетом захлопнуться, как в нее ударилась и разлетелась на осколки еще одна бутылка.
— Ха! Подумаешь, родители! Ну, приехали и приехали, я тут причем? — проворчал Дин, снова разваливаясь в кресле и забрасывая ноги на столик. — Найдут, куда им определиться.
От выпитого голова у него неприятно кружилась, перед глазами летали какие-то разноцветные мушки. Но свое главное предназначение алкоголь нисколько не выполнил, на душе легче не стало. Пытаясь избавиться от наглых мушек, глаза закрылись и расстроенный мужчина наконец вырубился.
Скорое пробуждение оказалось еще неприятнее, чем засыпание.
— Какого лысого демона здесь творится? — взревел разъяренный король, вытирая рукой лицо и стряхивая с волос воду.
— Мне бы тоже очень хотелось узнать, какого лысого демона здесь творится, — спокойно ответил знакомый голос.
Протерев глаза, Дин уставился на стоявшую перед ним пару. Дивертон II и Дарита III почтили визитом спальню своего нетрезвого и недружелюбного сына. Отец одной рукой тяжело опирался на трость, а другой сжимал в руке пустой стакан, из которого и окатил водой своего непутевого сыночка.