В один со мной класс Лелька не попала. Директрисе бы в страшном сне не приснилось, чтобы в элитный первый «А» взяли дочку дворничихи. Поэтому за одной партой со мной оказалась не она, а Наташка, с которой я благополучно просидела все десять лет, за исключением двух месяцев, и, естественно, дружу до сих пор.
Таким образом, нас стало трое. Наташкина мама, преподаватель научного коммунизма в педагогическом институте, отнеслась к этому факту прохладно. Первые годы нас спасало то, что Лелька в своем «В» классе была круглой отличницей. Она искренне верила, что ее обязательно переведут в «А», если она добьется «успехов в боевой и политической».
После первого класса тетя Надя наотрез отказалась разговаривать на эту тему с директором. После третьего Лелька взяла дневник с оценками за год и пошла к директрисе сама.
Результат похода напоминал разгром шведов под Полтавой. Директриса быстро и доходчиво (методист как-никак) объяснила десятилетней девчонке, что «запад есть запад, восток есть восток, и вместе им не сойтись».
К чести Лельки, плакала она недолго. Зато в четвертом классе абсолютно забила на учебу. Психологи называют это отсутствием мотивации. К седьмому классу моя подружка дружила с самыми отпетыми хулиганами, взатяг курила на заднем крыльце школы и ругалась отборным матом.
В результате на Наташкину дружбу с ней был наложен мораторий. Мои родители по этому поводу тоже совещались, а я, конечно, подслушивала. Мама озабоченно говорила что-то о «тлетворном влиянии». На что папа мудро, хоть и слегка печально, ответил:
– Мы не можем запретить Алисе дружить с тем, с кем она хочет. Тебе должно быть важно, чтобы она не получала двойки, не курила и не шлялась. Воздействовать на жизнь чужого ребенка ты не сможешь, даже если вывернешься наизнанку. Сейчас ты хотя бы знаешь, что, с кем и как делает твоя дочь. Если хочешь, чтобы она начала действовать тайком, лгать и изворачиваться, ты на верном пути.
В результате этого нестандартного педагогического подхода местом встреч, которое изменить нельзя, стала наша квартира. Наташке запретили ходить к Лельке домой и приглашать ее к себе. Запретить визиты ко мне ее родители не могли, так что закрыли на это глаза. Логики, надо признать, в подобном подходе не было ни на грамм.
Основной удар подросткового кризиса моя мамочка героически приняла на себя. Лелька принесла в школу порнографические картинки – моя мама собрала нас троих на беседу о физиологических различиях мужчины и женщины, а еще о том, откуда берутся дети и что делать, чтобы они оттуда не брались.
Мама читала нам лекции о венерических заболеваниях. Мама учила вести женский календарь. Мама советовала, как быть с мальчиками. В прямом и в переносном смысле. В общем, досталось ей от нашей троицы – будь здоров.
Как-то года три назад я вознамерилась сказать ей за это спасибо. Мама чмокнула меня в щеку:
– Доченька, мне правда приятно, что ты это смогла оценить. Но если честно, мне ведь было проще, чем, к примеру, Наташиной маме. Она разбиралась в этих вопросах совсем не так хорошо, как в научном коммунизме. А я все же гинеколог…
Лукавила, ой лукавила тогда мамуля! «Человекочасов» она на нас потратила немерено. И благодарна ей за это не только я. Лелька с Наташкой тоже это ценят.
– Ты знаешь, Алька, – как-то сказала мне Леля, – я вот думала, почему меня бог уберег от случайного залета, аборта… Я ведь ой как куролесила тогда! А потом поняла, что это я Александре Андреевне должна спасибо сказать. Вроде никаких инструкций она не давала, я ее так слушала, из интереса. Уж больно не сходились ее рассказы с тем, что девки в классе говорили. А как-то запало в душу. Я, вольно или невольно, в любой ситуации ее советам следовала.
В общем, мама у меня молоток. И тогда была, и сейчас.
На абитуре в институте я познакомилась с Инкой. Нас обеих трясло, как осиновый лист. А вдвоем трястись было не так страшно. И мы целый месяц проходили как «шерочка с машерочкой». Слава богу, первого сентября мы оказались в одной группе, так что нашего полку прибыло, и Инка влилась в наш дружный коллектив.
Вы даже представить себе не можете, что значила для меня поддержка подруг, когда я, беременная, готовилась к семинарам, через месяц после родов сдавала сессию, училась, несмотря на Сережкины вопли и хронический недосып, терпела издевательства свекрови и постепенно нарастающий разлад с мужем. Без них я бы пропала.