Гроза за спиной. Бизон на груди. На правом бедре, в навесной кобуре, примостился Бердыш. Разгрузка набита магазинами к оружию. Нож переместился в карман на груди. Сумка с запасом медикаментов, ничего особенного в моей аптечке нет, в основном, всё для обезболивания, включая противошоковые шприцы из боевых армейских аптечек. Петрович парочку подогнал. Остальное – бинты и йод с зелёнкой и пара пластырей, если потребуется очень быстро рану залепить. Фляжка с водкой, вторая – с водой. Японский девайс для записи, совместимый с фонариком, приторочен на голове, поверх банданы. Тактические перчатки на руках.
Всё! Большой мандраж. В этот раз я реально рискую. Пока не стал перекидывать ни инструменты, ни материал в больших количествах. «Все инструменты» отписались, что посылки в пути… жду. Как придут, так и приступлю к сборке каркаса с дверями. Работать с металлом умею, но не люблю, а из дерева тут что-либо лепить – только время и деньги на ветер выкидывать, судя по тому, какие тут монстрики обитают.
Страшно, аж ножки подрагивают, и ничего с собой поделать не могу. Пить успокоительное опасаюсь, как бы на реакции организма действие лекарства не отразилось.
Тянем руку вперёд… есть контакт…
Заработало!
Наваливаемся всем телом на тележку… ух, как идёт то тяжко!
Снова неприятное чувство зависания в непонятной субстанции, и свет от включённого фонаря на голове пропадает.
Прострация.
В этот раз удалось удержаться на ногах.
На месте. Перевожу дух.
Осматриваюсь, заглядываю в закуток.
Никого, вроде.
Но всякую мелкую живую бяку, которая через магический барьер могла пробраться, я так наскоком тут увидеть не смогу, да ещё и при таком освещении, а потому держим ухо востро. Хорошо, что горка на мне из плотного материала и ботинки из плотной кожи.
Прислушиваемся. Вроде, точно где-то капает вода? Да кто его знает, тут всё что хочешь может быть, вплоть до «мёртвой или живой воды» или, и вовсе бензина… или чего другого.
В первую очередь, разгрузка транспортного средства. Действуем, как можно тише…
Уголки поближе к проёму.
С собой рулетка и записная книжка для записей. Заготовки то у меня сделаны и дверь собрана, причём с глазком. Пока простым, потом электронный поставлю. А вот точных размеров по каркасу нет – всё на глазок. Дырок то наделал, всё равно попаду в анкеры, как ни крути. По дыркам ведь сверлить камень буду по месту, но уж точно не сегодня…
А это что такое?!
Волосы очередной раз взлетают ёжиком на голове.
«Бизон» буквально сам в руки прыгнул.
И как я только эту кучку сразу не обнаружил?
Опять прислушался… ничего и ни никого. И это явно радует. А вот что же это тут у нас, у самого выхода из моей штольни накидали? И главное, кто?
Подхожу вплотную к выходу, но за магический барьер ни ногой, и так всё отлично видно, что перед выходом делается.
Ну, ничего себе!
Панцири от насекомых.
Во, дела! И кто же у нас такой добрый и главное, зачем мне этот хлам?
И голос молчит, тот, который в прошлый раз просил какую-то мелкую железу вырезать у тараканов-переростков.
Раз подкинули мне эту гадость, то значит, в этом мире она является какой-то ценностью. А мне любой медяк в тему.
Осторожно делаю шаг в сторону выхода. Прислушиваюсь…. Вроде, из хода с левой стороны шум слышится. Что это?
Сердце пропускает удар. Страх сковывает конечности.
Берём себя в руки, успокаиваемся, глубоко дыша.
Хватаем тараканьи панцири в охапку, резко дёргаем груз вверх…
А они весом-то – всего ничего. Вот это да! Ведь помню, какие тараканы тяжёлые были в живом, вернее, мёртвом, слава богу, но почти целом виде.
Быстро переношу лёгкую ношу в грот. Потом рассмотрю и решу, что с этим подарком делать. Меня, в данный момент, больше волнует непонятный шум с левой стороны хода. Понять, что там происходит не получается – мешает поворот, а что там дальше есть за ним не знаю, не проверял и, если честно, то не очень то и хочется.
Опять прислушиваюсь.
Вот же гадость то, по любому, похоже, женский крик. А ведь я уже почти решил делать отсюда ноги, а теперь как-то…
Сам же себе не прощу, вот снова… более отчётливо, но крик не истерический, а беспокойный, и вроде что-то там взорвалось.
Этого только не хватало!
А руки то потряхивает, и ноги, словно к каменному полу приросли.
Трушу отчаянно, ну не Рэмбо я, и чувство самосохранения у меня отлично развито. Не быть мне боевиком!
Вот опять, уже более отчётливо женский крик раздаётся, а ему вторят похожие крики, которые я и сам однажды тут слышал. Тот, цветной, с горящими красными глазами. Опаснейший противник, а, судя по крикам, доносящимся даже сюда, этих красноглазых там, явно даже не трое, а существенно больше.