-Рита! Помоги! Папа собирает вещи и собирается уходить насовсем! Я пыталась его отговорить, но ничего не получилось. Что же нам делать. Если мама останется одна, как же тогда мы сможем прожить? – её поток быстрых слов вперемешку с рыданиями для меня не сильно был понятен, но самое основное из её глупенького ротика я отметила для себя. Папа уходит.
-И что? Какая разница? – я саркастически на неё посмотрела. - Не в первый раз он уходит от нас.
Встав, я подошла к сестре и положила руки ей на плечи. Немного наклонившись и вперив в неё взгляд, в её точно такие же, как у меня глазки, я осторожно начала её успокаивать.
-Послушай, всё будет хорошо, успокойся. Вдохни, выдохни. Ещё не факт что папа уёдет от нас, тут его семья, пожитки и годы стараний. А если и уйдет так точно вернётся, - кажется, Люси стала немного успокаиваться, так по щекам уже не текли слезы, были слышны только хлюпанье носом.
-А если уйдёт и не вернётся? – она опустила головку, вытерла рукавом дорожки от слез под глазами, и продолжила. – Что будет с нами?
-Всё будет хорошо, обещаю тебе, а теперь иди, умойся и выше нос, - она кивнула, и я мягко развернула её к выходу, медленно не торопясь она вышла из комнаты, а я бухнулась на кровать и, вытащив из-под одеяла дневник, продолжила читать.
2 глава.
Фонари на главной улице освещали каменную дорожку, магазины и улицу в целом. «Хорошо, что я надела пальто, иначе бы окоченела»: подумалось мне тогда. Папа уже скрылся, но я понимала, куда мне идти. Парк что находился в конце улицы за домами, сейчас выглядел не так приветливо как обычно. Рано утром тут выгуливают своих собак, редко, когда это делают сами хозяева питомцев, чаще всего прислуга выполняет эту миссию. Днём же играют дети, а дамы и господа, не торопясь никуда гуляют и общаются, те, кто приезжают из других краёв, любят покататься на лодке в озере, которое расположено напротив парка. Это улица известна своими привередливыми господами, тут нет нищих, попрошаек, бедности, только большие особняки наполненные роскошью как снаружи так и внутри. Парк под стать людям, идеально подстриженная трава, заборчики из кустов ровно выстриженных, клумбы с необычайно красивыми цветами. Всё с иголочкой тут. Не зря она называется Золотая Знать – Голдблиз. Вечером и ночью тут мало кого можно встретишь. Поэтому меня сильно удивило, что отец завернул в сторону парка.
Стараясь прижиматься ближе к домам, чтобы успеть вовремя, спрятаться я шла за ним. Когда я прошла мимо дома Маккеров, что был последним на улице, дальше шёл парк. Я быстро пробежала расстояние, разделяющее меня и дерево, спряталась за ним. Выдохнув, я выглянула из-за него. На миг я потеряла отца из виду, а потом увидела, снова нашла его глазами. Он общался с какой-то тёмной фигурой в капюшоне возле озера, папа начал размахивать руками, ходить туда-сюда. Я боялась подойти, так как деревья были на больших расстояниях друг от друга, поэтому мне оставалось напрягать зрение и смотреть из далека. Человек что стоял напротив отца, кажется, ничего не говорил, казалось, что это просто статуя, так как он вообще не шевелился и не дышал. Вдруг папа остановился, посмотрел на него, а фигура неизвестного обернулась в мою сторону, я быстро спряталась за деревом и прижалась лбом к нему затаив дыхание. Выждав мгновение после того, как не последовало никаких шумов, я выглянула. Они ещё общались, и мужчина подошёл к папе схватил его за горло и поднял на уровень своего лица (он был на две головы выше отца). Я запаниковала, так как не знала, как мне поступить, папу душат, а я боялась, что меня раскроют. Пока я решалась, отец вытащил из-за пазухи кинжал, и воткнул его прямо в горло мужчине. Тот отпустил сразу отца, и папа упал на землю пытаясь откашляться. Мужчина вытащил из горла кинжал, и я увидела черную жидкость, кровь. Мне не было ничего слышно, он пытался что-то сказать, но было видно, что ему это плохо удается. Папа схватил кинжал, направил его на мужчину, и ещё раз проткнул его теперь куда-то в бок. Я закрыла рот рукой, чтоб не закричать от увиденного, и не подать шуму. А в это мгновение он наносил удар за ударом даже когда человек уже лежал и не подавал признаков жизни.
«Надо бежать, надо закричать, чтобы пришли на помощь, но это, же мой отец!» Паника, страх, мысли завертелись в голове, ища выход из ситуации, я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Но я всё ещё стояла и не могла пошевелиться, только чувствовала, как трясусь и хочу расплакаться. Как только папа успокоился, отошёл на шаг назад от трупа, и присел на лавочку, я выдохнула, кажется, я даже прекратила дышать, пока смотрела на этот ужас. Я так и стояла, смотрела на истыканное тело и даже не знала, что делать, мозг отупел и не подавал никаких признаков существования у меня. Прошло пару минут, сознание возвращалось ко мне, а папа встал, и присев на корточки начал понемногу отслаивать кусочки кожи от мертвого тела. Он кидал их в озеро, вода окрашивалась в красный цвет, пока папа кидал куски плоти от тела. Я как завороженная смотрела на это, и тут меня захватил мощнейшей силы страх. Я развернулась и быстро побежала даже не стала оглядываться назад.