Конечно, поступили супруги неправильно. Две шестнадцатилетние девчонки не могли правильно присматривать и ухаживать за тридцатью собаками, за собой, принимать посетителей, вести документацию, да еще отбиваться от Неда (18 лет) и Русти (16 лет) — двух братьев с соседней фермы, которые очень хотели прийти посидеть и посмотреть телевизор, потому что в их собственном доме передачи принимались совсем плохо.
— А еще что? — спросила Нелл.
— Больше ничего, — уверяли те.
Но, конечно, дело было не только в телевизоре. И вот после невнятных бормотаний и несвязных объяснений девочки выставили неловких кавалеров. Это было в ночь на среду.
— Ненавижу мальчишек, — сказала Бренда. — Предпочитаю собак.
— А я нет, — возразила Нелл, хотя была очень расстроена. Дело в том, что ей казалось, что у нее слишком большие груди. А тут еще Нед полез к ней и вознамерился расстегнуть пуговки на блузке. Ну почему именно к ней, а не к Бренде? Да еще от нее разит запахом собачьей еды. Все, конечно, было не так: и груди у нее были вполне нормальные, и ничем от нее не пахло. Но ей было всего шестнадцать — сами знаете, как это все бывает в этом возрасте.
Утром в четверг две собаки отказались есть. В тот же день к вечеру еще восемь питомцев объявили голодовку. К пятнице все тридцать собак отказались от еды. При этом они не казались больными. Они только фыркали, лежали в своих клетках и смотрели укоризненно на Нелл и на Бренду. Затем те из них, которые перестали есть еще в четверг, начали чихать.
Утром в субботу чихали уже все собаки, и девочки вызвали ветеринара. Он предположил, что это какая-то вирусная пищевая инфекция, обследовал кухню, где приготовлялась еда для собак, — нашел, что все в порядке, и сделал, на всякий случай, каждой собаке укол антибиотика. Затем он оставил девочкам счет на девяносто фунтов и сказал, что приедет во вторник — к тому времени, по крайней мере, все станет ясно.
Он был очень удивлен, что девочек одних оставили вести такое хозяйство.
— Мы справляемся, — сказали Нелл и Бренда. — Мы уже привыкли.
— Хм, — проворчал он и, обратившись к Нелл, спросил: — а вам сколько лет?
— Шестнадцать, — ответила она.
Он окинул ее взглядом с головы до ног. Ей это не понравилось.
— Вы выглядите старше, — проговорил он.
Расстроенная Нелл решила сесть на диету. Она не ела три дня, ни кусочка. То же самое делали и собаки.
— Все дело в еде, — сказала Нелл в понедельник вечером.
Собаки уже не смотрели с укором — они бурно протестовали, выли, лаяли и проявляли большое беспокойство.
— Должно быть, так и есть. Они ведут себя, как голодные.
— Не может быть, чтобы причина была в еде, — возразила Бренда. Это тот же самый мешок, из которого мы брали смесь неделю тому назад. И они тогда прекрасно ели.
(Собак кормили сухой смесью, которую заваривали горячей водой, и получалось нечто вроде каши-размазни с довольно сильным запахом.
— Я уверена, что виновата еда, — настаивала Нелл и заварила немного этой смеси, чтобы попробовать ее самой.
— Нет, не надо! — закричала Бренда.
— Ну я выплюну если что, — успокоила ее Нелл.
О, она была храброй девочкой! Она поднесла ложку каши к губам — и тотчас же сморщилась и чихала.
И в этот же самый момент в дверях кухни появился Нед. Он тащил за собой перепуганного Русти, почти зажав его под мышкой.
— Знаете, что он тут вам натворил? — кричал Нед. — Он подсыпал чихательный порошок в мешок с собачьей едой! Я приволок его, чтобы он извинился.
— Извините, — проговорил Русти, — я больше не буду. Кто бы мог подумать, что… — тут он ударил пяткой своего брата по ноге, вырвался и удрал. Нед помог Бренде принести другой мешок, а Нелл открыла его и замесила для собак кашу. Те ели с большим удовольствием. Ветеринар приехал во вторник и оставил им еще один счет — на двадцать пять фунтов за вызов и даже не извинился за свое невежество.
Супруги Килдар очень рассердились, когда вернулись. Те, кто содержит животных в таких же питомниках, не любят вызывать ветеринара — это подрывает их престиж.