- Мы Лехе советовали, поступить проще, сдать государству, четверть стоимости тоже деньги. Да только не послушался он нас, - вступил в разговор Виктор. – Смелый мужик был, не боялся ни бога, ни черта, ни шпаны местной, - настоящий морпех.
- Да, смелый был, трусов у нас не бывает, - продолжил Сергей. – Только вот не доехал он до дома. Пропал, был человек, и вот нет его, и следов никаких нет. И милиция искала и военная прокуратура, ничего и никого не нашли. Сошел он с самолета в аэропорту Кольцово и все. Когда это дело открылось, пошли мы с Виктором к нашему командиру, капитану Федору Остапенко, и рассказали все как на духу и про брошку эту проклятую и про Лехину затею с барыгами.
- Капитан у нас мужик правильный… был, за своих всегда горой стоял, - продолжил Виктор. – Пошел он к замполиту, о чем они толковали никому не ведомо, только на другой день отправился он в командировку, опять же в этот город Свердловск.
- Женат был наш командир, жена и дочка семилетняя, остались ждать его. Только через две недели вызвал нас замполит и, ни с того ни с сего, устроил нам выволочку. Все наши старые грехи припомнил, орал на нас так, что самого чуть удар не хватил. Красный стал весь. А потом сел на стул, махнул рукой и сказал: «Нет больше вашего командира, Федора Остапенко, сбил его маневренный тепловоз на станции Дружинино. Следователь сказал, что пьяный был, так вскрытие показало».
- Да-а, - протянул Игорь. – Далековато отсюда Дружинино…
- Не в этом дело, Игорек, - грустно продолжил Сергей. – Дело в том, что наш капитан вообще не пьет. Он не пьет спиртное нигде, ни с кем, и ни в каких обстоятельствах. Он не пьет ни шампанское, ни пиво и никакие напитки, где есть хоть капля алкоголя. Вот так-то. Труп его доставили в запаянном цинковом гробу. Одежду и вещи жена опознала. Гроб она потребовала открыть, не знаю, как Ольга выдержала это зрелище, - характер у нее железный, - но труп она опознала.
- На другой день после похорон, - снова заговорил Виктор, - она пришла в нашу с Серегой комнату с бутылкой ямайского рома. Сама-то она, в отличие от мужа, иногда позволяла себе рюмку, другую, но не более того. А в этот раз, она на себя была не похожа. В глазах ни слезинки, а взгляд… Описать невозможно, так смотрят в прицел снайперской винтовки. Возле рта появились морщинки, а ведь совсем еще молодая женщина. Выпили мы, посидели, еще выпили, только хмеля ни в одном глазу, ни у кого.
- Вот тогда и говорит она нам, - сказал Серега. – Смотрит, тем самым взглядом и говорит: «Я им своего мужа просто так не прощу. Все равно докопаюсь до правды!» Спокойно так сказала, но даже мне жутко стало, а уж я-то бояться давно отвык.
- А вот тут, - снова заговорил Виктор, - мы с Серегой сказали ей, что сами с этим делом разберемся. Мы люди свободные, в смысле отпуска у нас пока не использованы, дома нас никто особо не ждет, и мы найдем душегуба, или душегубов. Моряки своих не бросают: ни живых, ни мертвых. А вы Ольга Викторовна, воспитывайте дочку. Через месяц мы вернемся и отчитаемся перед вами, как перед нашим капитаном.
- Отпуска нам дали сразу, - продолжил Серега. – Никто даже не поинтересовался: куда собрались. Замполит только пошутил: «Если не вернетесь, - расстреляю лично».
- Но это еще не все, - опять сказал Виктор. – Самое интересное впереди. Пошел я на почту, проверить корреспонденцию до востребования. Сколько дней идет почта до нашей точки дислокации на камчатке, я рассказывать не буду. Тут надо сочинять поэму, а я не мастер. Так вот получаю я вдруг бандероль, а от кого бы вы думали? От Гюзель Юсуповой! Кто-нибудь знает эту даму? Я лично – нет! Но данные получателя мои. Принес в общагу, Сереге показываю. Вскрывать – не вскрывать? А он мне: «Если тебе адресована, - вскрывай! Может тайная обожательница прислала». Ну вскрыл я бандерольку, небольшая такая коробочка оказалась… А в ней записки нашего командира Федора Остапенко и несколько фотографий. Кто такая Гюзель Юсупова пока пусть останется тайной, возможно к нашему делу, она отношения не имеет.
Мы, Игорь, твою записку прочитали, правда, без твоего ведома, теперь ты должен прочитать записки нашего командира.
С этими словами Виктор достал несколько потертых листочков. Было видно, что их читали и перечитывали не один раз. Игорь взял листки в руки и углубился в чтение.
9 сентября. Собираюсь в командировку в Свердловск, я должен выяснить, куда пропал мой подчиненный Леха Круглов. Судя по тому, что рассказали Сергей и Виктор, дело очень нехорошее, но моряки своих не бросают. Эти записки, при удачном завершении дела, никто не прочтет, если вы читаете их, значит, моя миссия не удалась.