— Но они не сделали ничего такого уж плохого, сэр! Это ведь всего лишь флаг…
Майор улыбнулся: всего лишь флаг!
— Как бы то ни было, футов десять флагштока обмотаны колючей проволокой. Ты, вероятно, чересчур увлекся охотой за кошкой. Но, как только мы найдем ее, найдется и он. Начнем, пожалуй, со средней школы. А если ее в школе не окажется, проверим всех отсутствующих учениц. Долго искать нам не придется!
…В сарае, за мастерской отца Паблито, перед тазом с водой стояла на коленях Марипоза и оттирала песком руки. Хуанито светил ей фонариком. Он стоял спиной к занавешенному окну, заслоняя свет. Тео сидел на корточках, близко наклонившись к Марипозе, так что ее локоны задевали ему щеку. Когда Марипоза ополаскивала руку в тазу, вода оставалась чистой и прозрачной, а руки пурпурными.
— Ничего не выходит, — сказала она, опустив руки на мокрую юбку, и посмотрела на Тео своими огромными черными глазами.
Бесформенные темно-пурпурные пятна расползались по ее щеке. Казалось, половина лица скрыта тенью.
Юные патриоты, молчаливые и встревоженные, тяжело вздыхали.
— Не сходит! — повторила Марипоза со спокойным отчаянием. — Теперь им нужно немного: поискать меня. А меня не спрячешь!
— Если они найдут тебя… — сказал Тео, беря окрашенные руки Марипозы в свои, — если они найдут тебя, то найдут и меня.
— Это глупо! Ты нужен здесь. И тебя они будут бить, а меня только посадят в тюрьму. Нет, большая удача, что измазали меня, а не тебя. Ты должен благодарить судьбу. Таким счастьем не швыряются!
Но Тео чувствовал, как дрожат в его ладонях маленькие мокрые ручки Марипозы.
— Я не допущу, чтобы ты одна за все отвечала! Мы оба в этом участвовали. Когда тянули жребий, мы знали, что нам выпала не только честь, но и риск.
— Они пойдут прямо в школу, — сказал Хуанито. — Может быть, если ты посидишь дома и постараешься не попадаться на глаза…
— Сколько же можно сидеть дома? — оборвал его Тео. — Пятна-то будут сходить постепенно! Неужели ты думаешь, что ее можно будет прятать месяцами?
— Но они, наверное, через неделю-другую бросят искать. Ее же не надо прятать от своих? Только от них…
— Если меня не окажется в школе, они потребуют списки и выяснят, кто отсутствует. Уж если на то пошло, я предпочитаю, чтобы меня арестовали в школе. Стыдно-то будет не мне, а им! — храбро сказала Марипоза.
Но тем не менее она вся дрожала. Ей было страшно, очень страшно.
— А что, если попробовать средство, которым отбеливают холсты? — робко предложил Люс. — Может быть, пятна отойдут?
Эсперанса покачала головой.
— Это старинная растительная краска. Ее ничем не отмыть. Потому-то красильщики до сих пор ею и пользуются. Мой отец красильщик. Уж я-то знаю!
Тео медленно поднялся на ноги, не выпуская из своих рук худенькие, дрожащие, запятнанные пурпурной краской пальчики.
Глаза всех, напряженные и перепуганные, были прикованы к нему, и вдруг лицо Тео просветлело и стало спокойным. Он взглянул на Марипозу и улыбнулся.
— Придумал! Слушайте все! Не бойся, они не найдут тебя! — сказал он и потянул Марипозу за руки, подымая с колен. — До рассвета еще далеко. Времени хватит.
…Как только забрезжил рассвет, майор выглянул в окно. Он увидел серебристую спираль колючей проволоки, которая, как стерегущий змей, обвилась вокруг флагштока, и гордо реявший флаг-противник, которого ни убить, ни сослать, ни бросить в тюрьму, ни заставить замолчать. Скоро, конечно, флаг будет спущен. Прибить его к флагштоку мальчишка не смог — на это у него не было времени, а главное, нельзя было шуметь. Да, скоро флаг спустят! Вся беда в том, что он обязательно взовьется опять где-нибудь в другом месте. Так бывало всегда.
Вот уж год майор обыскивал домики в городишках Кипра — в погоне за динамитом и оружием, за нелегальной литературой, за людьми в бегах, — и с каждым разом это становилось для него, все неприятнее и унизительнее. Теперь ему предстояла охота за девочкой с запятнанным пурпурной краской лицом, которой удалось одурачить оторванного от семьи мальчишку-солдата. Майору не терпелось покончить с этой историей.
…Занятия в средней школе начались, как всегда, в восемь. В половине девятого майор явился туда в сопровождении сержанта и двух солдат. Из щепетильности он прошел к директору.
— Едва ли мне нужно объяснять вам причину моего появления, — сказал он. — Вы, несомненно, уже видели флаг над ратушей. На этот раз мы хотим наказать виновных в назидание остальным. Если вы допускаете детей на передовые позиции, то должны понимать, что сами подводите их под наказание. Что же касается нас, мы, безусловно, предпочли бы иметь дело с вами.