И счастливый, богатый своей великой идеей,
Отмечтал свою юность с этой идеей.
А там - далеко - не раз проникал
В пророчества при свете месяца,
Радостные предсказания, в которые я вчитывался,
Со мною слушала девица.
Если ее имя в твоей памяти
Не исчезнет с другим именем,
Этот стих тебе друг посвятит,
А ты прочтешь его девице.
Аул Гагатли в Андии
Всадник
Средь льдов предвечных морозного края
На снежной глади степей бесконечных
Людей не встретишь - ни трав, ни стаи, -
Здесь пусто... И только голодный кречет,
Как вестник смерти, все ждет разбоя,
Каркает жалобно, изголодавшись.
Конь вороной здесь копыта сбивает,
Всадник несчастен, его оседлавший.
Таких скитальцев было немало...
Здесь солнце, чей лик белизною искрится,
Смотрит на землю, как будто девица,
Из топи вод поутру выплывая,
С месяцем брачный союз заключая.
Ах, наше солнце яснее нам светит,
Смотрит, не хмурясь, как счастливы дети.
Как краковяк, веселясь в воскресенье,
Пусто в избе - но ни часа без пения.
Когда же увижу светило родное
Во всем его блеске маняще-багровом?
Когда же смогу с моей милой землею
О прошлом забыть?
Не спеши туда снова!
Не любит никто! Все тебя отвергали,
И в девичьих ласках не сгладятся думы,
Кого-то уж нет, а иные предали -
И мать умерла...
Одинокий безумец!
На храбром коне и на пустоши вольной
Им овладела тоска молчаливо.
По свадебной, рано увядшей короне,
По опустевшей отеческой ниве,
По девице ветреной, дереве старом.
Что же ты, прошлое, кажешься счастьем,
Пепел надежд воскрешая задаром?
Нет, не тоскую! - Безумец бедный
Давно уж проклял богов отчизны,
Продать готов их за грошик медный,
Чем возвратиться ко прежней жизни...
А ведь в степи - раздолье и воля,
Пускай от взора снега растают
Улыбка спрячет гримасу боли,
Чтоб память сердца вдали осталась.
Понуры небес сероватых краски,
Плат серебристый покрыт жемчугами.
Люблю его - здесь не скрываю под маской
Мысли - и не обольщаюсь словами.
Я ветра игру люблю с сорняками,
Степные туманы снежной метели
В душе ураган распаляет мне пламя,
По черепам человеческим вея.
Прошлого нет - день грядущий глумится,
Слышу сердец в нем отважных биенье,
Нет здесь ни дерева, нет и девицы,
Что навевают из прошлого тени.
В этой степи смелый конь мой стремится
Покуда зима поцелуем ледовым
К сизым полям не придет приложиться.
Мы поспешим в дали вотчины новой.
Знаться с людьми не хочу - они трупы,
Ближних слезами утробу питают,
Душу изгнали из тела скорлупок,
Бога изгнали - я вас презираю!
Я презираю мечты о грядущем,
Лучших надежд посвященном химере.
Людям не верю, к идеалу идущим,
В правду на этой земле я не верю.
Так, берега оставляя родные,
Юноша в снежных просторах взывал, и
Злобных стервятников стаи степные
Горе безумцу! - над ним верещали.
Крики умолкли, след стерся из мира,
Ветер травой шелестит перекатной,
И возвращаются коршуны с пира -
Сгинули всадник с конем безвозвратно.
Беда, истинная беда! Сколько же тут несчастных юношей, утративших веру и надежду плутают в таком же отчаянии по безбрежным, обледенелым пустыням сомнения! Дай Бог, чтобы этот образ произвел, особенно на молодые умы, столь же живое впечатление, как живы краски, которым его в момент вдохновения создал молодой поэт!
Заметки редактора
Перевод Ирены Кескюлль
Вопросы. В альбоме святой памяти Юлии Коштульской
Когда прихожу попрощаться с тобой навеки,
Почему ты своим взглядом испытываешь мою душу?
Какая слеза оросила твои веки?
Или жалеешь, что теряешь игрушку?
Скажи мне, скажи мне, что значит твоя слезка?
Просишь так мило, чтобы в памятной книге,
Я росчерком пера оставил свои мысли;
В словах оставил бы сюжет /смысл/ своих чувств;
Но прежде, чем моя рука что-либо начертает,
Скажи мне, скажи мне, что значит твоя слезка?
Выдавливает ли ее воспоминание о прошлом?
Или это подаяние мечтам безумца,
Который покидает родной очаг?
Может, это увядший цветок в венке твоих надежд?
Скажи мне, скажи, что значит Твоя слезка?
«Вставай! Едем!» - что это? - мечтал я?
Братья, не сплю ли я? «Ты заснул на минутку»;
«Пора в путь. Идемте» - Как прекрасно мне снилось!
Итак, слеза ее - просьба. Да, это лишь сон был,
Ибо кто наяву ее слезку увидит?
Первопубликация все трех стихотворений: М[arcin] S [zymanowski], „Rubon” - М [арцин] Ш[имановский]. «Рубон», 1849, т. 9, с. 144-148. Более никогда не публиковались.