Для полноты картины нельзя не упомянуть еще несколько имен.
Игнаций Добрский[24]
Игнаций Добрский согласно некрологу в «Польской газете» [1863, 26 марта, 3 69] не дожил до пятидесяти лет, а пережил больще, чем убеленные сединами старцы. Родился предположительно в 1814 году, а ссылка, поскольку уже 18-летним юношей он служил простым солдатом на Кавказе, по-видимому, была связана с ноябрьским восстанием. Был человеком отважным, сохранились сведения, что он бросал зажженные снаряды за стены крепости. Такое личное мужество позволило ему выслужиться, и через восемь лет, то есть в 1841 году, вернуться на родину, где он пребывал под полицейским надзором. Работал в Варшаве в пожарной команде, а позже -чиновником в городском правлении. Интересовался литературой и сам писал. Стихи публиковал в «Заре» П.Кракова и В. Хорашкевичовой. Там же печатались отрывки его путешествия на Кавказские Минеральные воды [1843, t. 3]. В 1850 году опубликовал их под названием «Эскизы Кавказа». Позже появилось немало произведений с таким названием, но Игнаций Добрский был первым.
Марцин (Мариан) Чеплиньский[25]
Марцин (в некоторых упоминаниях Мариан) Чеплиньский скончался в 1847 году, дата рождения неизвестна. Сведения о нем обрывочны, хотя имя его значится в Польском Биографическом Словаре и иных источниках. Воспитывался в Литве, во время пребывания в Варшаве вошел в круг так называемой «Варшавской цыганерии». Совместно с К.Балиньским издал два тома календаря «Надвисляньский сноп» (1844-1845). Собрался издать свои сочинения отдельным томом, но, скорее всего, это ему не удалось, никаких следов книги мы не обнаружили (в Биографическом Словаре приводится отрывок из его письма, где он сообщает о решении издать свои опыты, «которых уже набралось на пару томов») [103].
Публиковался в «Атенеуме» «Библиотеке Варшавской» под псевдонимом Оссориа. На Кавказе Чаплиньский пребывал в 1831-33 годах (судя по датам - после восстания). М.Инглот считает, что Чаплиньский уехал с Кавказа в 1835 году. Во всяком случае, он был в ссылке довольно недолго, и в связи с тяжелым ранением получил позволение вернуться на родину.
В 1846 году прошла новая волна арестов, вызванных Краковским восстанием и подготовкой общенационального восстания, редакция «Снопка», где работал Чаплиньский, была разогнана. Он вскоре скончался: после ранения на Кавказе Чаплиньский постоянно болел.
Как кавказский писатель он следа не оставил, хотя библиография его публикаций довольно обширна [44, 543]. Поскольку Чаплиньский служил на Кавказе до появления главных действующих лиц из литераторов, в письмах он не упоминается.
Леон Гершевский - один из участников ноябрьского восстания, был сослан в Нижегородский драгунский полк; службу отбывал вместе с ссыльными декабристами. Написал и издал в Познани «Записки из неволи» [32]. В них почти нет сведений о его пребывании на Кавказе, это скорее ностальгические заметки о родной Литве и Белоруссии. О нем нет практически никаких биографических данных.
После ноябрьского восстания 1930-31 гг. на Кавказе оказался и Станислав Пилат, написавший весьма интересные «Отрывки из дневников» [96], которые ему удалось издать в Галиции спустя много лет по возвращении и с Кавказа. Грузинская тема в его тексте не звучит, так как Гершевский служил в Пятигорске. В октябре 1842 г. жил в Гумнисках, где у него скончалась супруга. Занимался научной и педагогической работой.
Автором опубликованных в «Библиотеке Варшавской» «Воспоминаний о Кавказе» (1843, т. 2) был Адам Идзиковский, о котором нет никаких данных.
Поскольку Чеплиньский, Гершевский и Пилат пребывали на Северном Кавказе, с основной группой не были связаны, о Грузии не писали, их не упоминают ни Заблоцкий, ни Янишевский.
Впервые восстановив в более или менее последовательном виде биографии, мы видим, что они, за редким исключением, возникают как бы по затухающей линии, от ярких портретов к пунктиру. Если представить групповой портрет «кавказцев», в центре и в первом ряду окажутся Заблоцкий, Янишевский, Стшельницкий, Потоцкий, позже Гралевский и Лапчиньский. Вокруг них расположены более или менее четкие фигуры, а дальше во тьму уходят тени и силуэты разных людей. Некоторые не видны вовсе, от них осталось имя. Таких десятки. Быть может, такая композиция естественна? Самые значительные оставили и самые яркие следы своего присутствия. Менее значительные - абрис.