Многие факты свидетельствуют о том, сколько усилий прилагали польские эмигранты для создания центров религиозного культа, как остро ощущали потребность в них. Более подробно мы пишем об этом в следующей части нашей работы, здесь же приведем один пример, свидетельствующий о деятельности поляков в этом направлении. Настоятель тбилисского католического костела Успения пришел к выводу, что необходимо приступить к строительству нового храма. Он решил разобрать существующее здание и на его месте возвести новый, более солидный храм. Это вызвало протест в определенной части местных жителей, на имя наместника на Кавказе князя Алекстандра Баратынского поступила жалоба. В качестве истца выступило Тбилисское католическое общество, функционирующее при костеле. Аргументами против строительства нового костела было отсутствие средств, непригодность места для строительства и привязанность прихожан к старому костелу. В жалобе были приведены также детали конфликта: «Теснота нашего костела вызвана тем, что его посещают иностранцы, офицеры и солдаты (речь шла как раз о поляках, служивших в армии - М.Ф., Д.О.). Поэтому они хотят возвести для себя новый костел. Мы готовы в пределах наших возможностей помочь им, тем более, что на Кукия, где в основном живут солдаты, имеется свободная площадь. Таким образом, в новый костел будут ходить та часть католиков, а в нашей святыне не будет тесноты» [79, 40-41].
Строительство нового костела началось 10 мая 1871 года. Значительный вклад в его строительство внесли члены Братства Фозария, которые составляли 47% прихожан. Из разных источников известно, что пожертвования на строительство костела сделали также соотечественники из Польши, к примеру, графиня Софья Потоцкая, князь Константы Пшездецкий, Зыгмунт Красинский, военные, служившие на Кавказе, и различные польские организации. Строительные работы были завершены летом 1877 года. Однако в связи с финансовыми трудностями не была возведена арка при входе. 16 октября того же года костел был освящен. Его первым настоятелем стал его основоположник ксендз Максимилиан Орловский [79, 41].
Храм в Ананури
Традиции и культурные стереотипы
Кавказ стал для романтиков воплощением «поэтического края». Сила этого стереотипа велика и питалась она всей романтической философией личности, концепцией возвращения на лоно природы и вытекающим из нее стремлением цивилизованного человека обрести утраченную гармонию. Роль Кавказа усиливалась влиянием великих мастеров русского романтизма - А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Бестужева-Марлинского. Тема Кавказа была одной из ведущих в русском романтизме, поскольку именно он стал для многих единственным краем экзотического вдохновения. В этой же палитре чувств следует поместить и отношение молодого Л.Толстого, который впервые приехал на Кавказ в 1851 году и здесь призошло рождение писателя. Лишь личный опыт ссыльных, для которых этот край станет не столько местом вдохновения, сколько реальной жизнью, а порой частью горькой судьбы, начнет разрушать этот стереотип.
Одним из приоритетов романтизма был необыкновенный герой, необычная ситуация и особые обстоятельства, поскольку именно из обыденности герой бежал в экзотический мир. Но поэты-солдаты погрузились в новую для них - часто осознаваемую как необычную - действительность, которая не могла быть для них безопасным укрытием от враждебного мира. Может ли ад спасти человека? Следует ответить - не для этого он предназначен. Ад - наказание, а не шанс спасения.
Какова была доля традиций и стереотипов в восприятии Кавказа? С уверенностью можно сказать, что подобным романтическим стереотипом была поэтизация этого края в целом, другой ряд стереотипов касается национальных характеров, точнее, представления о натуре кавказцев. К примеру, Юрковский, говоря о «ленивых грузинах», не согласен с этим эпитетом и воспринимает его как результат поверхностных, примитивных наблюдений. Адресатом его писем была серьезная, достойная уважения личность и он обращается к П.Подгорской в стиле высоких эпистолярных традиций. Он иронизирует над этим представлением о грузинах. Кто создал подобный стереотип? Безусловно, не поляки, они его уже застали в сформированном виде. Авторами многих принятых суждений могли быть русские, французы или немцы, но в данном случае не будем останавливаться на этом вопросе, он может далеко увести от нити нашего повествования.