Примите, мой дорогой государь, выражение самого искреннего уважения, с каким имею честь остаться навсегда нижайшим слугой
Т.Лада-Заблоцкий
(Называет адрес своего брата Бенедикта для переписки).
4.
Темир-Хан-Шура в Северном Дагестане, 21 июня 1842 г.
В последние дни апреля нынешнего года я писал Вам, осведомляясь о судьбе моих стихов, направленных Вам, и надеялся получить ответ в Тифлисе, но вместо Пятигорска, куда собирался направиться, внезапно и неожиданно я оказался в Северном Дагестане, на берегах Каспия, и не так скоро, как казалось бы, вернусь в Тифлис. Однако моя поездка, хотя и не добровольная, принесла мне большую пользу в духовном плане. Впечатления о ней сейчас высылаю Вам и прошу их поместить в «Атенеуме» или в каком-либо ином нашем периодическом журнале. Четыре первых стихотворения («Низзе», «Раздумья на берегу Каспийского моря», «К М....» и «Вл.Стшельницкому») я выслал пану Ромуальду Подберескому в его «Литературный ежегодник» («Rocznik Literacki»), который должен быть издан в Петербурге и с которым он соблаговолил меня ознакомить. Я их поместил здесь лишь для того, чтобы Вы, занимаясь изданием моих опытов, имели все под рукой.
Высылаю Вам также четыре аккорда лютни Станислава Винницкого, преждевременно разбитой бурей, которые мне удалось обнаружить. Этот молодой человек, подававший большие надежды, друг и, по-видимому, родственник Александра Грозы, год назад скончался в госпитале крепости Грозной [Грозного - М.Ф., Д.О.]. Если Вам из-за обилия материалов не удастся поместить в «Атенеуме», нижайше прошу Вас переслать их Александру Грозе в его «Русалку». Этот последний отзвук души достойного Станислава, наверное, будет ему милым и желанным. Кажется, блаженной памяти Винницкий завершил свою поэму под заглавием «Артем Попович», начало которой было опубликовано в первой части «Русалки»*. Год тому назад он читал мне несколько отрывков из нее, но, несмотря на общие усилия всех его знакомых, мне не удалось получить о ней более точных сведений. Если наши поиски увенчаются успехом, я незамедлительно перешлю Вам остальные стихи Винницкого для публикации в печати.
Молодой человек, подпоручик Михал Бр [...?], изучив польский язык на Кавказе, посвятил себя нашей литературе и посылает Вам через меня несколько опытов с просьбой поместить их в «Атенеуме». Я надеюсь, что Вы пожелаете поддержать молодого иностранца, учитывая если не внутренние достоинства его стихов, то хотя бы бескорыстный вдовий грош, брошенный на алтарь славянской литературы.
Если Вы примете в «Атенеум» сообщения о Востоке, я пришлю свое исследование о грузинской поэзии, которое давно готовлю, и буду ожидать на это позволения. Прошу Вас писать мне по адресу, который я указал в предыдущем письме. Где бы я ни был, Ваше письмо дойдет до меня, если мне не будет суждено завершить эту сиротскую жизнь, то завтра на рассвете с отделением генерала Граббе отправляюсь в горы Аварии, где мы должны взять штурмом несколько аулов и построить крепость.
Имею честь навсегда оставаться с искренним почтением
Ваш нижайший слуга Т.Лада-Заблоцкий
5.
Тифлис, 5 января 1843 г.
Ваше письмо от 25 мая прошлого года я получил 31 августа в Ойсунгурух в Большой Чечне, где промыкался все лето и осень на строительстве крепости. Полное отсутствие связи с Тифлисом, от которого нас отрезали горцы, лишило меня удовольствия сразу же ответить на Ваше последнее письмо и от души поблагодарить Вас за искренний интерес к моему здоровью и участие в поисках моих литературных опытов. Вернувшись в Тифлис 25 декабря утомленным и в еще более тяжелом состоянии, я едва могу теперь выполнить свой долг благодарности, столь дорогой моему сердцу.
Я искренне огорчен тем, что, несмотря на объявление, данное в «Еженедельнике», Вы до сих пор не получили моих рукописей. Такую нечуткость к Вашему призыву я хотел бы объяснить тем, что «Петербургский еженедельник» - журнал весьма редкий в наших крях, и что Ваши слова не дошли до тех, кому были предназначены. Я хотел Вас попросить поместить несколько моих стихотворений в «Атенеуме» и рядом с ними еще раз повторить призыв, потому что я глубоко уверен, что «Атенеум» больше известен в Белоруссии, чем «Еженедельник», и лишь таким путем можно достичь цели. Со следующей почтой я вновь пишу в Белоруссию, и, быть может, этот мой призыв будет более удачным. А тем временем я тщательно порылся в своей памяти и портфеле и восстановил двадцать с лишним стихотворений, написанных еще почти в детские годы, и имею честь переслать их Вам. Те, что Вы сочтете достойными печати, я прошу поместить в сборнике, который должен быть издан, и даже если Вы иным путем получите другие экземпляры моих опытов, покорно прошу Вас придерживаться при издании этих, которые посылаю ныне, поскольку в них внесены окончательные поправки.