Далее идет Хуго Корсак. Благородная душа! - Покойник Лада хотел его силой сделать романтиком и так одурманил малого, что тот уже сшил несколько десятков листов бумаги, обозначил на первом крупными буквами: «Киколи», грузинская повесть, написанная Х.Г.» и даже замарал несколько страниц. Но слава Богу! Хуго по натуре и образованию математик, парень с высшим образованием и здравым рассудком. Довольно скоро огляделся он в своих литературных происках или намерениях... и, похоже, прибавил к названию «Повесть грузинская для разжигания трубок», что в действительности и исполнил. И уже одним кавказским писателем меньше. Но зато добрый Хуго читает хотя бы, а не пишет, любит родную литературу и от души приносит ей те небольшие жертвы, за которыми она иногда протягивает к нам руку.
Об исследованиях доктора Вежбицкого в области медицины и естественной истории ничего не знаю, зато знаю доктора как человека с добрыми чувствами, обладающего огромной энергией, исполненного любви к науке и высокого настроя, и не сомневаюсь, что если бы он взялся за подобный труд, то выполнил бы его на славу.
Почтенного Петрашкевича, инвалида с пулей в животе, уже давно нет на Кавказе, он занимается воспитанием детей из благородных семей на Волыни и, по-видимому, насколько ему позволяет здоровье, пестует родные музы в домашней тиши.
Станислава Винницкого, автора незавершенной поэмы «Артем Попович» я не застал, он умер до моего прибытия на Кавказ. - Вот и все о тех, кого упоминал в письме к тебе покойник Лада как о пишущих на Кавказе. - А! забыл о себе. Все же фигурирую как прозаик, поэт и музыкант в его рапорте. Ибо его письмо - это настоящий кавказский рапорт - все в грандиозном масштабе!!.. И что же? - грех отпираться. Я когда-то писал, в том числе много стихов, работал как музыкант-любитель, а ныне не пишу ни стихов, ни прозы, а музыкой занимаюсь как ремесленник с 8 утра до 8 вечера, то есть даю уроки ученикам. Уж мог бы написать о себе больше, чем о других, но слишком долгая это легенда. В итоге скажу кратко, но решительно: какой была моя жизнь, таков и образ моего вдохновения. Содержание сочинений - это содержание моей более чем бурной жизни. Прочитай все, что я написал, и узнаешь, чем был, чем желал стать, чем являюсь сейчас и чем пребуду до конца, несмотря на страдания души, утрату здоровья, уходящие годы и тяжкий труд. Не много приобретет литература от появления моих сочинений - более приобрел бы мыслящий человек, разгадывая источник вдохновения и пути, какими ведет меня Провидение. Читать меня будут с удовольствием по той безошибочной причине, что все, что я писал, было создано в моменты искреннего сердечного волнения, когда все, что переполняло сердце, вся вера, надежда, любовь, счастье, горечь, сомнения, насмешка и недоля выливалось в звуки. Об эстетическом исполнении моих произведений я не думал никогда. Все, что создалось, создалось, как Господь Бог дал. Хотите печатать - печатайте. Хотите читать - читайте. Вот и все о себе, даже чересчур. Итак, Summa summarum: Винницкий умер в лихорадке, Стшельницкий от воспаления кишок и дизентерии, Зах погиб, унесенный горным потоком и заваленный камнями, Заблоцкий умер от холеры... Из пишущих на Кавказе, насколько мне известно, остались Анджейкович, о котором уже говорил, и Винценти Давид, в прошлом учитель в Королевстве, уже давно известный нашей литературе по ряду стихотворных и прозаических отрывков, помещенных в отечественных журналах, к которому как к человеку талантливому, с прекрасным образованием, а помимо того любящему науки и с благороднейшими намерениями, советую тебе обратиться с предложением о сотрудничестве и заверяю тебя, что он не откажет. Слышал еще о Мучлере, солдате Дагестанского полка, пишущем стихи, которые ты мог читать в «Рубоне». Безусловно, помимо упомянутых, есть еще среди знакомых и незнакомых мне соотечественников на Кавказе люди с высшим образованием и писательскими способностями. И если некоторым из них тяжелые служебные обязанности и семейные проблемы не позволяют посвятить себя умственному труду, то имеются и такие, кому трудно простить безразличие, с которым они отправляют в небытие впечатления от собственных поездок по Кавказу или случаи из жизни наших земляков, которые произошли у них на глазах. - Вот и все о пишущих, sequitur о читающих.