– Не только к вашей. Вы в курсе, что сегодня ночью была убита Любовь Ильинична Лисовская?
– Как убита? – испугано удивился Славик.
И Максу показалось не наигранным его удивление.
– Что вас связывает с Лисовской Любовью Ильиничной?
– Только то, что она хозяйка этой гостиницы, – скороговоркой проговорил Вячеслав и залпом опустошил бокал с вином.
– Вы её раньше знали? Если да, то, какие у вас с ней были отношения?
– Я вам ясно сказал: не знал я её!
– У следствия имеются основания считать, что вы скрываете давнее знакомство с ней.
– Какие основания? – растерянно произнёс Вячеслав.
Максим заметил, что Вячеслава сильно раздражают его вопросы. От волнения он суетился, не зная, куда себя деть. То вставал с кресла и подходил к окну, по пил холодный уже кофе.
– Вы прежде, под каким именем знали её?
– Что? Кого?
– Послушайте, мы не в театре, и не надо предо мной разыгрывать спектакль, – твёрдо произнёс Максим, строго глядя на Славика, – отвечайте на вопрос. Под каким именем вы её знали? Где и когда вы с ней познакомились? Какие были у вас с ней отношения?
– Ладно, ладно! – Вячеслав, как и на последней встрече с Максимом, сник. Он сел на диван, наклонился и, обхватив голову руками, не глядя на Максима, стал рассказывать.
– Порядка десяти лет назад. Нет, тринадцати, мы познакомились в Москве, и тогда звали её Клара. Всё! Мы с ней встречались короткое время. Потом у неё были проблемы с матерью. Онкология. Клара уехала из Москвы в Геленджик. Сейчас мы встретились случайно. Я не знал, что это её гостиница. Вы подумайте, если бы я это знал, зачем бы поселил бы здесь, да ещё со своей женой? Это же надо! Такое только может присниться! Чтобы вот так случай нас всех собрал в этом чёртовом месте! Слушайте, я никого не убивал! Вы же так думаете?
– Совсем неважно, как я думаю. Важно совсем другое, за что вы напали на Наталию Мирскую?
– Я напал? Это она так вам сказала? Ни на кого я не нападал, – категорично заявил Вячеслав Дахно.
– А Зоя могла быть с Лисовской знакома раньше?
– Откуда я знаю? Они оба родом из Геленджика. Может, и встречались. Обе потом жили в Москве. Возможно, встречались там. Зоя мне ничего не рассказывала об этом.
– Подпишите подписку о невыезде и старайтесь не покидать гостиницу до выяснения некоторых обстоятельств.
Оставив недовольного Вячеслава, Максим прошёл на кухню, где опросил Людмилу.
– Любочку я знаю давно. Столько лет, сколько здесь работаю. Знаете, я держусь за эту работу. Рядом с моим домом. Я на соседней улице живу. Мы с мужем давно приехали сюда. Ещё в девяностых. Где мы раньше жили? А раньше мы в Казахстане жили. Знаете, почти вся родня в Германию подалась. А я уговорила своего мужа здесь остаться. Да ну её, ту Германию. Наша родня хвастается, как им там хорошо. А мы чем хуже здесь живём? У нас всё есть. И дом отстроили, и машина своя. Море под боком. К нам отдыхать от своего хорошо приезжают. Да ладно! А у мужа лёгкие больные. Только теперь вот Любочку убили! И кто же это? Что же теперь будет с нами?
Ничего существенного по поводу Лисовской у неё не удалось выяснить. Люда, причитая и плача, позвала Оксану.
– Никогда мужчин с ней не видела. Но, наверное, они были. Ещё молодая, красивая, состоятельная. Просто она никогда не афишировала свои отношения. С нами никогда не делилась о своей частной жизни. Общались только по работе, – говорила Оксана.
– А вы давно работаете в гостинице? – спросил её Максим.
– Лет пять. Давно это? До меня на этом месте работала Лариса, но я с ней была не знакома. Когда она погибла, Любочка Ильинична мне предложила её место.
– Вы сказали, она погибла?
– Да, трагедия такая. Она повесилась. Говорят, муж её бросил. Не выдержала.
– Понятно. А ваша горничная?
– Никитична? Так она из Геленджика. Но она всё время здесь. Хозяйничает. Одинокая. Она с Любовь Ильиничной с самого начала. Та ей во всём доверяет. Ой! Доверяла. Да, кстати, в ночь убийства Никитична видела ссору писателя и Зои, – Оксана опять заплакала.
– Откуда это вам известно?
– Она сама мне утром сказала. Она что-то в прачечной запозднилась. Но я никаких подробностей не знаю. Но мне показалось, что она обоих недолюбливала.
– В чём это выражалось?
– Да нет, нет… Не подумайте чего. Мне так показалось.
Следующим подошёл неразговорчивый и грустный Николай, или дядя Коля, как его в основном все называли. Он тоже ничего существенного не рассказал о своей начальнице.
– Моё дело во дворе порядок поддерживать. Если надо кран починить или лампочку ввернуть. Так, по мелочи кручусь. В основном в саду да на грядках. У нас на заднем дворе небольшой огоредец разбит. Вот и кручусь целый день.