***
Максим не спешил выходить из автомобиля, остановив его около своего дома.
– Вот и всё. В этом деле поставлены все точки и запятые, – грустно думал он, – теперь Наташа уедет. Да и правда. Зачем я ей? У неё теперь начнётся совсем другая жизнь. Ей предстоят большие хлопоты. Да и что я могу ей предложить? Мой любимый город, который я никогда не покину. Что у меня есть? Моя беспокойная служба, без которой я не могу жить? Мою зарплату, которая теперь ей покажется мелочью. Что за судьба такая? Впервые я встретил женщину, которую полюбил и мне придётся расстаться с ней.
С тяжёлым сердцем Макс тихо вошёл в квартиру. Никто не услышал щелчок открываемого замка. На кухне тихо беседовали его мать и Наташа. Максим устало присел в прихожей, не решаясь войти в кухню.
– Да, досталось вам. Знаете, Наташа, – говорила Нина Константиновна, – я давно научилась принимать всё, как есть. Не предпринимать к изменению того, что вижу и слышу. Тем более делать замечание другим или ещё хуже, переделывать кого-то, подстраивать под свои мерки. Я давно поняла, что так делать и жить нельзя. Надо быть спокойней, тем более что переделка и подстройка совершенно бессмысленное занятие. В конце концов, я не настройщик с камертоном в руках и мой партнёр или собеседник не расстроенное пианино. Я научилась находить свой стимул в другом. В других событиях, удовольствиях. В других людях. Я научилась трансформироваться. Максим давно живёт своей жизнью, а я в основном одна. Поэтому научилась сама переживать горе, грусть. Научилась делиться радостью и счастьем с другими. Научилась жить так, чтобы я себя уважала. А вы правильно сделали, что освободили своё сердце, душу от зависимости от этого Славика. У вас впереди жизнь. Не переживайте, неудача в любом деле, в отношениях, в любви – это толчок для того, чтобы всё начать сначала, но уже с другим подходом к проблеме. И главное. Уверенность в себе – это основа всех успехов и побед.
– Всё так. Но, к сожалению, никогда не угадаешь, кому доверять. Бывает, что самые близкие тебя предадут, а чужие, наоборот, готовы помочь, даже когда вы не просите их об этом.
– К сожалению или к счастью, люди живут не разумом, а чувствами. А для чувств всё равно кто прав, кто виноват. Тем более для такого чувства, как любовь. Всё у вас будет хорошо, я чувствую, – с улыбкой сказала Нина Константиновна.
– Максим, ты так тихо вошёл, мы и не заметили, – улыбаясь, сказала Наташа.
– Конечно, заболтаетесь, так вообще ничего не заметите. Ох, женский пол, – шутя, сказал Макс, – кормить меня будете?
– А как же! Ты знаешь, Наташа прекрасно готовит, – мать Максима поставила перед сыном тарелку с ужином.
– Тогда берём, – улыбаясь, ответил Макс.
– Что берём? – спросила его Наташа.
– Не что, а кого. Тебя берём замуж, – серьёзно ответил Макс, сам не ожидая от себя такого поворота, он внимательно смотрел на Наташу.
– А я согласна, – так же серьёзно ответила она.
Наступившую тишину нарушила Нина Константиновна.
– Ладно, вы тут решайте свои вопросы, а я спать, – сказала она и ушла в свою комнату.
– Если серьёзно, я не хочу чтобы ты уезжала. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – тихо говорил Максим.
– Так в чём проблема? У тебя есть сомнения? – также тихо ответила ему Наташа.
– Мне сегодня звонил Иконников. Ему надо с тобой поговорить. Он ещё в больнице.
– Так завтра давай поедем к нему и заодно навестим Валентину Никитичну.
***
Утром, предварительно позвонив Валентине Никитичне и предупредив её о своём приезде, Максим и Наташа поехали в больницу. Они решили сначала зайти к Иконникову. В своей палате он уже был не один.
– Валентина Никитична, а вам разве можно уже бегать по больнице? – шутя, заметил Максим.
– Нужно, милок. Мне нельзя залёживаться. Гостиница совсем без присмотра осталась. Это не дело. Да и Коле надо передачу собрать. Дел наворотил на старости лет, кто ему теперь поможет. Так, что некогда мне разлёживаться.
– Всё так, – произнёс сильно постаревший Эдуард Миронович, который лежал в кровати, – без Никитичны мы все пропадём. Живи, Никитична, живи. Видите Наташа, – он положил свою руку на руку Наташи, которая сидела на стуле рядом с ним, – мне
недолго осталось. И Зиночке моей врачи ничего хорошего не обещают. Уйдём мы друг за дружкой. А Зоенька это предвидела. Виноват я и перед ней и перед Кларой. Предал я их с Мариной. Нехорошо предал. Бог меня, поэтому и наказал, лишив обеих дочерей сразу. Но Настенька, она ни в чём не виновата. И раз так получилось, раз Зоя так решила и доверилась вам, Богом прошу, не отказывайтесь от Насти. Вы увидите, какая она замечательная девочка.