Ответа нет - жена, хоть она и телепат, не думает обо мне в этот миг... А когда минутная стрелка дойдет до двенадцати, мы уже будем на таком расстоянии от Хантсвилла, что Джессике ни за что не дотянуться. Черт, черт, черт! Так близка - и так безнадежно далека!
- Без толку. - У меня зверски заломило виски: только попытался - и то глаза чуть не вылезли из орбит.
Рауль поскреб подбородок.
- Как секретным сотрудникам связаться с секретной службой? Интересный вопрос...
- У тебя есть интересный ответ?
- Надо подумать, Эд. Пораскинуть мозгами.
- Ну-ну! Думай-думай! Рожай идею! Или спой песенку:
Мудрых преподавателей
Слушал я невнимательно.
Даром со мною мучился
Самый искусный маг.
- "В голове моей тучи безумных идей - нет на свете преград для талантов!" - не остался в долгу Рауль.
Не спуская глаз с мчащегося автомобиля, я старался выдерживать безопасную дистанцию. Он свернул на шоссе и покатил в северном направлении. Отлично, теперь мы его быстренько накроем! Но мы опять ошиблись. Вскоре стало ясно: Алхимик не такой дурак, чтобы подстроить нам западню в опасной близости от своего логова. Наш недоучка катил целый день и часть ночи, сделав только одну остановку - на заправочной станции. Наверное, выпитая кровь придала ему силы.
Алабама... Теннесси... Кентукки... Мы с Раулем вели машину и спали по очереди. Сандвичи, которые Минди дала нам в дорогу, оказались весьма кстати. На одной заправке я увел со стола владельца коробку патронов тридцать восьмого калибра. Впрочем, "увел" - слишком сильно сказано: оставил ему сто долларов наличными за коробку патронов ценой в двадцать четыре доллара девяносто пять центов. Рауль удивился: неужели они подходят к нашему "Магнуму-357"? Принялся было объяснять ему разницу между обычной пулей и пулей для "магнума", но маг зевнул и потянулся к радиоприемнику. Я понял намек и заткнулся.
Позднее, когда он сменил меня за рулем, я воспользовался ножом и прикладом, чтобы с огромным трудом выгравировать риску на каждой пуле из свинца - операция не только противозаконная, но и чертовски опасная. Проделывая ее не в специальной мастерской, рискуешь: ошибешься на микрон и, когда взводишь курок, оружие взорвется в руках. Но у меня нет выбора: лучше так, чем остаться вовсе без оружия.
- Знать бы, что замышляет этот ублюдок! - вырвалось у меня, когда мы успешно избежали радарной ловушки.
- Младший?
- Нет, его хозяин. Уничтожить мир? Стать диктатором? Или он затеял такую каверзу, какую мы даже не в силах вообразить?
Рауль дипломатично кашлянул - раз, другой... Я вздохнул.
- О'кей, выкладывай.
- Послушай... Когда мы с Тиной просматривали мою копию Книги мертвых...
- Когда вы... что делали? - Я едва не выпустил из рук рулевое колесо.
- Просматривали мою копию книги. Как только книга попала нам в руки, я сфотографировал ее - каждую страницу.
Я был взбешен. Чертовы маги!
- Да разве не опасно ее читать - даже копию?
- Копию - нет. Это все равно что радиоприемник включать в сеть никакого эффекта. Дело в самой книге.
- И что же, с ее помощью любой дурак может творить чудеса?
- Да, может.
- Ничего себе обрадовал!
- Так вот, - продолжал Рауль, - если принять во внимание, что заурядный субъект, которого мы называем Алхимиком, идет на смертельный риск, лишь бы завладеть Книгой мертвых, - возникает вопрос: какое именно заклинание способно наделить его наивысшей властью? И при этом он останется чародеем?
- И какое же?
- Тебе не понравится.
- Как-нибудь переживу.
И грянул гром средь ясного неба!
- Думаю, он подбирается к "Заклинанию Верховного мага".
Бах! Я аж застонал. "Заклинание Верховного мага"! Такое никому еще не удавалось до конца, но в последний раз, когда книгой завладели силы зла в тысяча восемьсот семьдесят первом году, - только что созданному Бюро пришлось вести битву не на жизнь, а на смерть. В этой войне ради уничтожения злоумышленника пришлось сровнять с землей старый Чикаго.
- О'кей, - я вернулся к суровой действительности. - Чем сильнее заклинание, тем больше ограничений.
Рауль поднял палец.
- Во-первых, оно действует только в пределах королевства, где украдена книга.
- Америка не королевство.
- Для магов нет разницы. Это наука подчиняется букве закона, - мага волнует лишь суть. Тут магия: "искусство подчинять духовной воле косную природу".
- Пусть так. Давай дальше.
- Во-вторых, в момент колдовства книга должна находиться на территории, куда захватчик имеет легальный доступ.
- А в-третьих?
Рауль опустил руку.
- Никаких третьих.
- Совсем никаких?
- Совсем никаких!
Погрузившись в мрачные раздумья, мы катили среди живописных гор штата Кентукки. Мимо проносились фуры; я использовал их как прикрытие от недоросля в малолитражке. Хорта уже два раза менял цвет нашего автомобиля, водружал сверху багажник и даже на какое-то время сделал машину невидимой (от последнего пришлось отказаться - трижды мы чудом избежали столкновения).
Для верности, чтобы узнавать беглеца по ауре, я надел темные очки, однако чуть не потерял его, обгоняя машину юридической фирмы, битком набитую адвокатами. Пришлось довериться зрению и опыту - чудеса пока в сторону.
Когда снова стемнело, футболист свернул с семидесятого шоссе на дорогу, ведущую в Садл-Брук, на южном берегу Огайо, все еще в пределах Кентукки. На другом берегу реки расположился симпатичный промышленный городок Цинциннати [на английском языке корень "cin" входит в состав некоторых слов со значением "шлак", "зола" и т.п.]. Несмотря на название, это ультрачистый городишко во всех смыслах: здесь не принято ругаться при дамах и запрещено продавать порнографические журналы типа "Медицинского вестника". Стерильная чистота помыслов местных жителей простиралась до того, что они даже предприняли попытку изъять из Библии слово "Ад".
Ну а вообще обитатели Цинциннати такие же, как все мы, грешные: когда им хотелось вспомнить добрые старые времена, просто переправлялись на другой берег, в Садл-Брук. Здесь все в норме: на каждой улице - салоны массажа, книжные магазины для взрослых, стриптиз-притоны (где со вкусом или без оного обнажались представители обоего пола), бары для "голубых", забегаловки для мотоциклистов и магазины, где пропустить рюмочку можно круглые сутки. Наркотиками торговали без оглядки на свидетелей либо полицию. На розовых окнах домов - железные решетки, на дверях - тройные запоры.