— Это тлики, — медленно произносит Зодчий.
— Да сколько же их там?!
— Сколько бы ни было — все наши! — улыбается Сиф, с хрустом разминая мышцы спины.
Зодчий внимательно следит за первой линией «арлекинов», которых быстро настигают «ходульники». «Скачки» почему-то не торопятся, позволяя «зывунам» выходить на оперативный простор.
— До линии атаки три десятка метров! — громко говорит Зодчий, дрожащими пальцами поглаживая измятый панцирь.
На ум неожиданно приходят слова из прочитанного недавно старинного манускрипта: «…не бойся, друже, смертушки, ибо она есть избавительница великая, а не собирательница тел мёртвых…»
— До линии атаки два десятка метров!
«Кто из нас навеки успокоится, не дожив до нового рассвета?..»
— Первый «ходульник» на линии! Фронт триста метров! Ого-о-онь!!!
Суеты не было — в троке единственный новичок, все остальные уже успели «понюхать пороху»; многочасовые тренировки в течение последнего времени тоже не прошли даром. Трок функционировал как хорошо отлаженный механизм. Без спешки заставники находили цель, в зависимости от того, какая стрела наложена на тетиву, и методично, как на учениях, «выбивали» недовыходцев, пересекших линию терминатора.
Зодчий, не забывая поглядывать на минитрок Фархада, отстреливал исключительно «зывунов», оставляя «арлекинов» естественным путём распадаться. В какой-то момент Зодчий отметил, что расстояние между троками и Зоконом сократилось.
Он сказал об этом Агути. Выходец подтвердил его предположение:
— «Баньян» движется на нас…
Зодчий подал ревуном короткий сигнал, означающий: «Отойти на сто метров», и первым оказался у механизма передвижения. Помогал ему Агути. Третьим присоединился Сиф.
Несколько минут напряжённой работы, и трок оказался на новом месте. Зодчий вернулся к своей бойнице. Сиф спросил:
— Здесь мы ещё можем отходить широким фронтом, а как быть на просёлочной дороге?
— Пойдём в затылок друг другу…
Договорить Зодчий не успел — десятка два «ходульников» приблизились на расстояние в полсотни метров. Пришлось спешно ими заняться.
Через пару минут внимание всех привлекло громкое восклицание Енора:
— Посмотрите на тликов!
Увлёкшись недовыходцами, Зодчий упустил из виду последний сюрприз Зокона — тлики успели окружить его трок. Через бойницу они выглядели совсем безобидными — пухлые, неповоротливые, добродушные ящерицы. Однако стоило одному из них приблизиться вплотную к стене трока, как он мгновенно преобразился: бесследно исчезли вальяжность и показная леность в каждом движении, заставив истончившееся до состояния живого веретена тело действовать со скоростью метеора. Тлик поднялся на короткие задние лапки, напружинился и буквально выстрелил вперёд собственным телом. Зодчий едва успел отшатнуться от бойницы, как в ней возникла конусовидная головка. Вращая маленькими бусинками-глазками, тлик широко раскрыл пасть и…
Зодчий ожидал увидеть длинный змееподобный язык, жалящий всё живое. Но вместо него из раскрытой пасти брызнула тонкая струя жидкости ярко-жёлтого цвета. Что-то внутри подсказало — это не парфюм и не прохладительный душ. Зодчий рванулся в сторону, но, видимо, недостаточно быстро — струя задела левое плечо, закрытое надкрыльями панциря. Послышалось шипение, потом сухой треск и дикая боль пронзила сустав.
— Чёрт! — ругнулся Зодчий, дважды рубанув мечом по раскрытой пасти.
Тлик вывалился наружу.
Превозмогая пляшущие перед глазами огни, Зодчий крикнул, чтобы слышали все:
— В первую очередь бейте тликов — они плюются кислотой!
Когда боль в плече ослабла, Зодчий смог охватить картину боя. В его троке больше никто нападению не подвергся. Что происходило у соседей, сказать было сложно. Но, судя по многочисленным микровспышкам вокруг установки Фархада, выходец раскусил коварных тликов и не позволял им приблизиться к своему малышу. У Рабуса дела тоже шли неплохо — там кто-то додумался угостить тликов несколькими струями из огнемёта.
Тревогу Зодчего вызывало другое: Зокон продолжал ломиться вперёд, миллионотонным катком сметая всё на своём пути. Гадать, что остаётся позади него было бессмысленно — кто сможет это увидеть?..
Неожиданное появление «зывунов» перед бойницей Зодчего, заставило его позабыть обо всём, кроме врагов. Хотя «зывуны» не плевались как тлики, они продолжали оставаться самыми страшными и свирепыми врагами. Сосредоточившись исключительно на них, Зодчий обратил внимание, что число «зывунов» заметно уменьшилось: Фархад, вычистив перед собой пространство, кишащее тликами, переключился на правый фланг.