Он не услышал, как в комнату тихо вошли Фархад и Гоблин.
— Как он? — спросил Фархад.
— Плохо… — печально произнёс Агути. — Мне ещё не приходилось сталкивался с подобной реакцией организма на вещественную структуру взгляда «арлекина».
— Знаешь, а ведь «арлекин» был какой-то странный… — задумчиво проговорил Фархад. — Я следил за ним до самого распада. В нём и жизни-то никакой уже не было… Не мог он так быстро пройти расстояние до нас и при этом сохранить всю силу в умирающем взгляде!
— Будем надеяться, Зодчему к утру станет лучше, — вздохнул Агути. — Если нет — придётся везти его в поселение…
Ничего из сказанного Зодчий не слышал. Взгляд давно рассыпавшегося в прах «арлекина» продолжал в его мозгу разрушительную работу, которой молодой организм выходца мог противопоставить только сон: долгий, исцеляющий, благотворный…
Зодчий проспал тридцать пять часов, а когда проснулся, то почувствовал себя почти здоровым… «Почти», потому что где-то глубоко-глубоко внутри него продолжал жить «арлекин», успевший по каналу горящего ненавистью взора передать выходцу частичку собственного «Я».
Едва проснувшись, Зодчий ощутил в себе его присутствие в виде неприятного дискомфорт. А ещё через некоторое время ему стало казаться, что за ним всё время кто-то пристально наблюдает. Но не со стороны. Этот «кто-то» находился внутри: он смотрел глазами Зодчего, слушал его ушами, дышал его грудью, чутко осязал окружающий мир эпидермисом его тонких чутких пальцев…
Легонт встретил повозку у ворот. Выглядел он встревоженным.
— Что случилось? — спросил поселенец. — Арина предупреждала, что Переход будет кипучим, но недолгим…
Зодчий соскочил на землю, подмигнул Енору и сказал:
— Это точно — короткий, но бурный…
В последнее слово он вложил скрытый, только ему понятный смысл.
Легонт терпеливо ждал продолжения.
Зодчий с неохотой добавил:
— Один из «арлекинов» оказался очень проворным. Прежде, чем испустить дух, он обменялся со мной взглядом…
Легонт некоторое время всматривался в лицо выходца, видимо решая, пускать его в поселение или нет. Зодчий терпеливо ждал. Вдруг за бревенчатыми стенами пронзительно завизжала свинья. Неожиданный звук разрядил обстановку. Легонт приобнял Зодчего за плечи, увлекая за собой. Повозка не спеша поскрипывала сзади.
— К отцу не пойдём, — сказал Легонт, — недомогает он. Но наказал, как только появишься, сразу дать тебе все книги о нашем прошлом.
Зодчий остановился.
— Я благодарен Амвросию, однако, я не историк. Едва ли мои прежние знания помогут вам.
— Не знаю, почему он выбрал именно тебя… — признался Легонт. — Отец доверяет Арине, а девочка увидела в тебе… Впрочем, я не могу об этом говорить. Если хочешь, сам спроси у Амвросия, когда он пригласит тебя. А сейчас, если ты не слишком устал с дороги, идём со мной в кузницу. Возникли некоторые вопросы…
Зодчий не успел ничего ответить, а Легонт уже бесцеремонно тянул его в распахнутые ворота кузни. Пришлось подчиниться. Скоро выяснилось, что волновался Зодчий напрасно. Легонт не стал расспрашивать выходца о новых добавках и ингредиентах для приготовления сплава, о которых он не имел ни малейшего предтсавления. Он пригласил его исключительно для демонстрации чудесных возможностей нового оружия.
Зодчий слушал невнимательно. Стоя в полутёмном углу, он всё время спиной ощущал холодный ненавидящий взгляд. Взор этот казался ощутимым, почти осязаемым. От него по спине пробегали мурашки, а где-то под левой лопаткой возникла и стала стремительно разрастаться боль, будто не взгляд, а холодная сталь вонзилась в незащищённую спину…
Заставник с большим трудом сдерживался, чтобы не обернуться, потому что Легонт во время импровизированной лекции смотрел ему прямо в глаза, ища в них поддержку и согласие. Когда поселенец ненадолго отвернулся, извлекая из горна очередной образец, Зодчий улучил короткий миг и оглянулся.
За спиной было пусто…
22
Библиотекарь проводил Зодчего на прежнее место, с благоговением положив перед ним три рукописные книги.
— Вот эта книга повествует о начальных временах Первого Изгнания, — принялся пояснять старик. — Некоторые страницы сохранились в подлиннике, ты уже читал их. Вторая книга рассказывает о нашей жизни до Второго Изгнания. Ну а третья… — Лекарий замер на полуслове. — Даже не знаю, почему Амвросий именно тебе разрешил прочитать её… — Старик целую минуту молчал, потом закончил свою мысль: — Большинство людей в поселении даже не подозревают о её существовании…