Занимаясь созданием трока, Зодчий не забывал о главном - о боевой подготовке небольшого гарнизона. Здесь десятник Рабус полностью положился на опыт Зодчего (успел в нём убедиться и в поселении, и во время последнего Перехода), выполняя все упражнения в общем строю.
Ещё через неделю первый трок был готов. По этому случаю все собрались на большом поле перед домом, чтобы поучаствовать в "игрищах". Одна группа должна была изображать заставников, засевших в троке, а второй пришлось на время стать недовыходцами, жаждущими, во что бы то ни стало прорваться на заставу.
Быть "заставниками" выпало группе Зодчего. По сигналу рефери, в роли которого выступил Агути, специально забравшийся на вершину огромной сосны, росшей недалеко от дома, "недовыходцы" со страшными криками (и где они слышали, чтобы "зывуны" так кричали?..) бросились на штурм.
"Недовыходцы" стремительно понеслись вперёд, стараясь как можно быстрее достичь заветной черты, но опоздали: "заставники" успели закрыть "бутон" - такое состояние трока, при котором боковые "лепестки", с которых ещё минуту назад вёлся интенсивный "обстрел", вдруг поднялись вверх, захлопнув внутри себя семерых смельчаков.
Однако и в "захлопнутом" состоянии трок продолжал осыпать "противника" стрелами с тупым концом, оставляя на теле многих нападавших болезненные синяки. Даже прорвавшись к самым стенам трока "недовыходцы" ничего не смогли сделать - "лепестки" открывались только изнутри. Мнимому противнику так и пришлось отступить, иначе "заставники" грозились основательно отделать их палками - имитацией копий и дротиков.
Победа оказалась полной, заставив даже самых закоренелых скептиков поверить в то, что с подобной системой защиты они могут полутора десятками воинов противостоять целой лавине недовыходцев.
Работу над вторым троком максимально ускорили, параллельно пригласив на Вторую заставу представителей с Первой и Третьей. Когда обширная делегация собралась (прибыли и поселенцы во главе с Легонтом), второй трок был уже готов, и гостеприимные хозяева предложили гостям поучаствовать в коллективном штурме. Многие с энтузиазмом согласились. Даже Легонт вызвался изобразить из себя ярого человеконенавистника, за что в итоге и поплатился, получив два синяка и лёгкую контузию, когда с обречённой отчаянностью настоящего "скачка" пытался проникнуть внутрь защитного сооружения.
Трок конструкции Фархада получил высшую оценку всех "нападавших", после чего было решено организовать их производство на каждой заставе. Легонт, в свою очередь, попросил изготовить несколько защитных сооружений для поселения. На недоумённый взгляд Зодчего коротко пояснил: "Бережёного - Бог бережёт!" Зодчий возражать не стал, потому что изготовить новые троки должны были кузнецы-верцы, а на заставника возлагалось лишь общее управление всем процессом.
После отъезда делегации, работы на Второй заставе только прибавилось. Пришлось срочно соорудить рядом с домом небольшую временную пристройку - для вновь прибывших поселенцев.
Дни текли незаметно...
К концу четвёртого месяца все заказы были готовы, и троки разошлись по местам. Транспортировка их до пункта назначения заняла ещё несколько дней. А потом наступило долгожданное спокойствие. Никуда не нужно было торопиться, планируя на день по десять мероприятий и отводя на сон не более пяти часов.
К этому времени искусные кузнецы-поселенцы изготовили специальное облачение для каждого заставника, поместив на внутренней стороне грудной пластины имя владельца: при полной похожести всех элементов облачения, перепутать их стало невозможно.
Подытожив количество работ, проделанных за четыре месяца, Зодчий пришёл к выводу, что они успели всё... Почти всё, потому что за созидательной лихорадкой позабыли о самом главном. Главным же для всех трёх застав были профессиональные защитники, а их-то, из общего числа вновь прибывших, оказалось менее половины.
Когда Зодчий заговорил об этом с Агути, тот его не понял. Только сам Зодчий, с пробудившимся тысячелетним опытом бесконечных родовых войн мог знать потенциал того или иного заставника, и нередко результат этого знания оказывался прямо противоположным тому, что видели перед собой все остальные.
Например, один из юнцов в его группе - Завор - физически выглядел слабее и тщедушнее любого заставника не только у них, но и во всём Зоконе. Однако Зодчий разглядел в нём такой потенциал, такую несгибаемую волю, что даже многоопытный Рабус, при всей его физической силе и накопленных знаниях, проигрывал по всем пунктам. В Заворе был стержень, сломать или согнуть который было невозможно. Зодчий иногда ловил себя на мысли, что завидует юному Завору, потому что в себе самом он такого стержня не чувствовал...
Имелся и другой пример - прямо противоположный - Сиф. Второго такого гиганта не было ни в поселении, ни среди выходцев. При этом Сиф производил впечатление не столько негативное, сколько отталкивающее. Ему всё время что-то не нравилось: еда на заставе, койка в общей комнате, команды Зодчего (это многим не нравилось). Он постоянно участвовал во всех мелких конфликтах и неурядицах, неизбежно возникавших в подобной среде, при этом, каждый раз ухитряясь оставаться в стороне, не понеся заслуженного наказания от Рабуса. Однако главным в предубеждённости Зодчего было другое: при всей видимой физической силе, Сиф казался ущербным, скорее даже - убогим, словно в тело молодого красавца-полубога по ошибке поместили душу злобного, ожесточённого на весь мир карлика...
Однажды Зодчий выбрал удобный момент и решил поговорить с Сифом, пытаясь найти причину его непонятной озлобленности. Но разговора не получилось. Сиф наговорил Зодчему кучу гадостей. Зодчий сдержался, прекрасно понимая, что многие из поселенцев относятся к выходцам с предубеждением. Сиф расценил спокойную сдержанность Зодчего по-своему - он назвал его трусом.
В другое время Зодчий обязательно полез бы в драку, даже в заранее проигрышном варианте (Сиф был в полтора раза тяжелее выходца). Но Зодчий сдержался, решив наказать его другим способом: он предложил самонадеянному юноше спарринг на учебных мечах.
Посмотреть на тренировочный бой собралась почти вся застава, криками поддерживая Зодчего и Сифа. Зодчий несколько минут играл со своим соперником, позволив ему пару раз коснуться себя деревянным мечом. Потом, заметив в глазах Сифа блеск физического превосходства, перешёл в яростную и стремительную атаку, за несколько секунд излупил ошеломлённого здоровяка плоской частью меча. После чего наклонился к поверженному противнику и сказал тихо, чтобы никто кроме них не слышал:
- Я запомнил все оскорбления. Теперь ты ответишь за каждое!
Протянув руку, он, словно ничего не произошло, помог Сифу подняться.
За боем, который больше походил на завуалированное избиение, наблюдал Агути.
Когда Зодчий проходил мимо него, направляясь в душ, Агути строгим голосом спросил:
- Что это было?..
Сделав изумлённые глаза, Зодчий спокойно ответил:
- Тренировочный бой.
- А мне показалось - это примитивное сведение счётов.
- Каких счётов?! - искренне удивился Зодчий.
Агути игры не принял.
- Смотри, - сказал он, с осуждением качая головой, - не я один внимательно следил за поединком...
Зодчий оглянулся по сторонам.
- О ком ты говоришь? - спросил он, поворачиваясь к товарищу.
Агути рядом не оказалось...
31.