И тут в голове что-то кольнуло. Будто под черепом зачесался мозг. Он осторожно подошёл к «Алой маске» и встал рядом. Она с упоением наблюдала за развлечением своей команды и звонко смеялась, подбадривая головорезов к ещё большей жестокости.
– Капитан, – тихо позвал её Нейджел.
– Чего тебе, Жули? – усмехнулась женщина, даже не взглянув в его сторону.
– Я хотел бы достойно похоронить Уинстока. Вы достаточно его проучили.
– Достояно? – рассмеялась она, и взгляд её сверкнул недобрым огнём. – Он пытался поднять бунт? За такое на моём корабле даже после смерти негодяй не сыщет прощения! Ни от «Алой маски», Нейджел! Только не от меня!
– Я всё же прошу вас…
Резким движением женщина оттолкнула от себя назойливого пленного и собиралась в гневе пнуть акулёнка, который извиваясь подобрался уже слишком близко. Но малыш был достаточно напуган и достаточно силён, чтобы с неистовой силой схватить челюстями капитанскую ногу и с лёгкостью прокусить кожаный сапог.
«Судовой журнал. День 372.
«Алая маска» скончалась от гангрены вызванной укусом умирающей акулы, спустя пять дней. Это были самые ужасные дни в жизни бывшей графини де Дюмувуа. И всё же смерть наконец сжалилась над беспощадной разбойницей и забрала из нашего мира. Надеюсь, хотя бы там графиня найдёт то, что так отчаянно искала при жизни.
После долгих спорой, больше напоминавших жестокие бои, команда всё же приняла меня за своего капитана.
Сейчас мы держим путь к берегам Австралии.
17 апреля 1698 года.
Жульен Эванс Нейджел, капитан «Благочестивой Марии».
Конец