Из густых зарослей сонного папоротника раздался спокойный, показавшийся даже скучающим, голос:
- Не думай бежать, Гленвас.
Видимо, это относилось к главарю-здоровяку, потому как тот застыл на месте, боясь пошевелиться. Послышалось шуршание папоротников - кто-то из них выбирался. Потом - звук легких, неспешных шагов. Элиас лишь напрягал слух, потому как видеть в полумраке, лежа на спине с запрокинувшейся головой, было почти невозможно.
- Так-так, несложно тебя найти, Гленвас, - продолжал тот же голос. - Ночь, дубрава, древний тракт - старо, как мир. Нужно было только ехать за этим глупым юнцом, который решил ночью пересечь пущу в одиночку.
Элиас не выдержал - по-змеиному вывернулся, чтобы увидеть, что же происходит и кто обозвал его 'глупым юнцом'.
У костра, ссутулившись, стоял бандит Гленвас, своими огромными размерами похожий на медведя. Вокруг него неспешно прохаживался, словно рассматривая разбойника, изящный человек, казавшийся подростком по сравнению с головорезом. Незнакомец аккуратно ступал в мох щегольскими сапожками и держал наготове длинный тонкий прямой меч, сверкавший холодным белым пламенем в свете костра.
- Что ж мне делать, Гленвас? Помниться: ты обещал мне начать новую, честную жизнь, - продолжал человек. - Когда это было? Всего год назад. Даже не знаю, мало это или много.
Изящный господин бросил водить хоровод вокруг бандита и присел у костра в опасной близости от набычившегося разбойника.
- Огонь успокаивает, - произнес человек, - почему же вы, разбойники, так часто сидя у костра, не можете успокоиться и смягчиться? - он вдруг положил меч рядом с собой, и Элиас в мыслях обозвал неведомого спасителя идиотом.
Гленвас не преминул этим воспользоваться - кинулся на моралиста, намереваясь, видимо, задушить его. Но тот вдруг вскинул левую руку и выстрелил из внезапно появившегося на предплечье маленького арбалета белой с серебром стрелой прямо в глаз бандиту. Гленвас охнул и упал в костер.
Все произошло за какие-то доли секунды.
- Безнадежен, - буркнул незнакомец, отходя от костра.
Он приблизился к затихшему Элиасу, наклонился, глянул в лицо юноши холодными, серыми глазами и сказал более мягким тоном:
- Глупо, юноша, одному разъезжать по ночному лесу, - и принялся распутывать мохнатые веревки. - Ого, как они вас замотали! Это потому, что вы использовали нападение, как защиту, и дрались весьма эффективно. Я, кстати, был свидетелем вашего поединка с Гленом на дороге. Скажу честно: даже любовался... ваши движения были точны и быстры. Уверен, вы бы справились с бандитами, если бы имели хоть малейший опыт в подобных заварушках. Но, судя по поединку, серьезных боев у вас до сих пор не было.
- Это ... как вы догадались? - огорошенный такими речами, спросил Элиас.
- Слишком много красивых поз, слишком четко проведены все ваши приемы - по-книжному. Теория теорией, юноша, но практика всегда бесценна. Если вас хотят убить, не становитесь в изящную позицию, чтобы обороняться - нападайте и грызите, рвите и режьте. В борьбе за жизнь все способы хороши. Это так - бесплатный совет ... Ну, вот вы и свободны.
Элиас поднялся на слегка непослушные от долгого бездействия ноги и принялся растирать занемевшие руки. Его спаситель поискал в ворохе вещей у костра, нашел куртку юноши и заботливо набросил парню на плечи.
- Присядем, - сказал незнакомец и непринужденно устроился на куче лапника, который разбойники намеревались использовать, как постель. Близость трех трупов его, казалось, совершенно не волновала.
Элиас присел рядом. Его немного колотило, и он старался, чтоб неожиданный спаситель этого не заметил. А тот протянул юноше флягу с чем-то душистым и терпким.
- М-мне нельзя, - замямлил Элиас.
- Можно, - усмехнулся человек, - после всего, что было - даже нужно. Давайте, пейте. Я ж вижу, как вас колотит, а вино поможет с этим справиться.
Элиас решил, что стоит послушаться. Он отхлебнул вкусного тягучего резкого вина, пахнущего имбирем, и в груди сразу потеплело и успокоилось.
- Вы их убили? - спросил юноша, кивнув на неподвижные тела разбойников.
Незнакомец сперва глянул на мертвецов, словно проверил: точно ли они мертвы, а потом ответил:
- Конечно. Иначе они убили бы вас. К сожалению, в таких случаях выбор не велик... Ну, а как зовут того, кого я спас?
Юноша глотнул еще вина и улыбнулся:
- Элиас Крунос, сын Барта Круноса, капитана...
- Знаю-знаю, хорошо знаю вашего отца, - закивал человек, прерывая поток готовых хлынуть перечислений чинов и регалий Элиасова батюшки.
- А вы, сэр? Вас как зовут? Я правильно понял: вы следили за мной? - спросил юноша, отхлебнув еще из фляжки.
- Меня зовут Фредерик. Я судья Королевского Дома. Еду по делам в столицу. По пути ввязываюсь вот в такие переделки, спасаю юных путешественников. И такие спасенные, как вы, могут называть меня просто - Фред...
Элиас вздрогнул, пристальней взглянул на спасителя. Это был молодой человек, темноволосый, стройный и хорошо сложенный, среднего роста, с красивым породистым лицом: тонкие правильные черты, удлиненный разрез серых внимательных глаз, решительная линия рта, четко очерченный подбородок. Его кожаная одежда песочного цвета отличалась изяществом и простотой: длинная просторная куртка, перетянутая черным кожаным поясом, на втором, из бронзовых пластин, висел кинжал. Рукава куртки были заправлены в широкие бронзовые боевые браслеты. Тонкий длинный меч теперь висел за спиной в специальных ножнах. На ногах, кроме кожаных штанов, цветом - таких же, как куртка, были бронзовые наколенника и невысокие сапоги, что казались нарисованными, так хорошо и по размеру они были сшиты. На вид Фреду было лет двадцать пять, не более.
Судья Королевского Дома. Значит, он в родстве с королем. Но разве такие важные птицы, как лорды Королевского Дома, ездят по стране без сопровождения? Прогнав вопрос в голове, Элиас тут же и бряцнул им:
- А ваша свита? Где она?
- Свита? - засмеялся Фредерик. - Это счастье мне не нужно. От свиты очень много шума, а я люблю путешествовать в тишине. Вы должны меня понять...
- Ну... наверно, - промямлил Элиас. - Хотя, мне бы хотелось попутчиков. Одному скучно, поговорить не с кем...
- Что ж вы, юноша, в гвардию? - Фредерик заговорил о том, что его интересовало, методично собирая обратно в дорожные сумки Элиасову поклажу, разбросанную бандитами вокруг костра.
Странно было слышать от него такое обращение - будто сам судья уже в преклонном возрасте. Но Элиас смолчал, боясь сказать чего-нибудь лишнего. Фред ему понравился: в нем чувствовалось что-то по-настоящему рыцарское, и держал он себя весьма просто и дружелюбно. Однако, образ судьи для многих в королевстве был зловещим, словно некое неотвратимое возмездие за малейшие проступок или прегрешение. Элиас Крунос не являлся исключением: матушка в детстве часто пугала его мрачным суровым судьей, что придет и накажет мальчугана, который все никак не научится не мочить постель.
- Да, к отцу, - ответил юноша, делая третий глоток из судейской фляжки и уже ничуть не жалея о том, что пришлось нарушить обет.
Фредерик кивнул. Сумки были собраны.
- Черт, я голоден. А всю вашу провизию съели бандиты, - заметил он. - Ну, не потрошить же их, в самом деле. А кушать хочется.
Элиас вздрогнул, услыхав смех судьи.
- Поедем, - позвал Фредерик. - В этой дубраве у меня есть Пост. Придется завернуть.
Он свистнул, и из папоротников к костру выбежал прекрасный крупный гнедой конь в богатой сбруе. Судья легко вскочил в седло и вопросительно глянул на стоявшего без движения Элиаса.
- Ну же.
- А как же мертвые? Разве мы не похороним их? - шепотом спросил Элиас, указывая на мертвецов.