- Ага.
Копус приободрился: в голосе Фреда не слышалось грозы – сквозила озадаченность. Поэтому парень сделал свой голос низким и рокочущим, шагнул вперед, ударил посохом в землю и провозгласил:
- Я пришел сюда, услыхав звон древнего колокола! Кто посмел тревожить заповедные горы?
- Мы посмели, - с легким поклоном ответил тот, кто сказал «ага».
Копус сделал вывод, что воин с седыми волосами – главный в отряде. Но его ответ юношу не устроил.
- Кто ж вы такие? – спросил он и опять стукнул посохом.
- Мы эринцы. Про княжество Эрин слыхал? Вот оттуда мы, - начал рассказывать Фред, используя весьма беспечные интонации в голосе, и Копус, глядя на него, сделал еще один вывод: воин совершенно не боится таинственного пришельца из тумана.
- А мы вот слыхали, что баб вы покупаете. Прибыли сюда, чтоб предложить вам парочку девчонок из Чинарии. Вы, вроде, к ним особый интерес имеете, - продолжал седой, не сводя внимательных глаз с Копуса, и парню захотелось поежиться от этого пристального взгляда. – Не ошибся?
- Не ошибся, - ответил Копус и неожиданно смолк.
Слушая Фреда, он пользовался тем, что маска надежно скрывает лицо и затеняет глаза, и рассматривал остальных воинов, которые все стояли у костра, не выпуская из рук оружия. И взгляд парня теперь остановился на том здоровяке, который совсем недавно лежал у огня, спиной к Копусу, и жаловался на ногу и жару.
Огромный рост, широкие плечи, могучая грудь. Стройные, мощные ноги. И прекрасное лицо: светлое, круглощекое, с большими карими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Копус глаз не мог оторвать от этого великолепия. Особенно же – от волнистых, золотистых волос, которые украшали голову прекрасного воина.
- Матушка моя, - прошептал Копус, чувствуя, что сейчас заплачет.
Плакать ему хотелось от того, что он прекрасно понимал: такой божественный красавец никогда не обратит своего внимания на такое ничтожество, как он, Копус. А ведь парню так вдруг захотелось его внимания.
- Ну и что ты нам за девчонок предложишь, черная душа? – спросил между тем Фред, воткнув свой меч в песок и сложив руки на груди – приготовился, как видно, торговаться.
Копус вздрогнул, очнулся, с трудом отвел глаза от золотой шевелюры ясноликого великана, чтоб посмотреть на седого воина. Надо же – юноша поймал себя на том, что на какое-то время совершенно забыл о его бляхе. Ведь бляха теперь казалась не важнее песка, который попирали ботинки Копуса и сапоги воинов-эринцев.
- Не со мной вам говорить о цене, - хрипло ответил парень. – Я проведу вас в Красные Перья – там будете говорить с Зинусом – отцом Круга Семи Камней. Он и скажет цену.
- Это не совсем устраивает, - хмыкнул Фред. – Давай так: мы скажем цену, а ваш отец ее одобрит и заплатит. Так оно лучше будет.
Копус насмешливо скривил губы, подумал: «Вот же наглый торгаш. Думает, что хитрый, а на самом деле – глупый. Думает: будет так, как он скажет. Ну, в пещерах Круга ему покажут, кто в доме главный».
- Я уже сказал: говорить будете с отцом Зинусом. Сейчас – собирайтесь, - сказал юноша, намеренно делая голос низким. – Я не намерен долго здесь задерживаться.
Сказал и вновь уцепился глазами за златоволосого красавца. Как же он хорош! Да слащавый Лив и рядом не стоял со своей медовой физиономией и тонкими ручками…
* * *
- Что скажешь? – спросил король Фредерик у Элиаса, кивнув на человека в черном плаще, который по-прежнему стоял на краю оврага, опираясь на свой посох, и ждал, когда воины соберутся в дорогу.
- Что тут скажешь? – пожал могучими плечами гвардеец, затягивая шнуры своей куртки. – Ничего. Потому что ничего не понимаю. И вообще – затея эта мне не особо нравится.
- Я не про затею. Я – про нашего нового знакомого. Что о нём скажешь?
Элиас оставил шнурки в покое и еще раз посмотрел на пришельца с гор. И ничего нового не увидел – все тот же плотный плащ с капюшоном, маска на лице. И гвардеец вновь пожал плечами, дав понять, что вновь ничего по существу не скажет.
- Тогда вот тебе мои слова, братец: во-первых, этот человек молодой, - сказал, хмыкнув, Фредерик. – Это я по голосу слышу. Во-вторых, у него есть какие-то дымовухи.
- Что?
- Помнишь мои дымовые шарики? Здорово врагов с толку сбивают. Вот что-то подобное есть у этого парня. Видал, сколько он туману напустил? Я думаю: он подкрался незаметно и сидел в овраге, наблюдал за нами, слушал наши разговоры. А вылезти решил потому, что в овраг улетел кинжал Платона, и Линар пошел его доставать. Доктор этого проныру чуть не обнаружил. Но парень желал явиться перед нами вот таким необычным образом, чтоб заставить нас бояться… Надеюсь, на тебя сей эффект не подействовал?
- Вообще-то было о-очень неожиданно. Так что, струхнул я немножко, - признался Элиас, а потом добавил. – А ты не допускаешь, что он все-таки…
- Что? – Фредерик приподнял правую бровь.
- Ну… а вдруг он, на самом деле, призрак? Или демон? Или горный дух? – шепнул Элиас, округлив и без того круглые глаза. – Эти горы… они нам совершенно не знакомы. Там может быть всякая нечисть…
- Жди-жди-жди, - удивленно мотнул головой король. – Ты, братец, веришь в призраков?
- Знаешь, у нас в Осенней усадьбе есть призрак, - пустился в рассказы гвардеец. – Призрак моего дедушки. Мой дедушка после одной знатной пьянки утонул в пруду. С тех пор…
- А ты сам видел этого призрака? – вновь хмыкнул государь.
- Я – нет. Но вот конюх наш…
- Слууушай, - начал Фредерик, недобро растягивая гласные в слове, - я слышал много разговоров о том, что в моем замке – Цветущем замке – бродит призрак моей матушки. Только я, я сам, ее сын, ни разу его не видел! Зато прислуга рассказывает такое, что…, – тут глаза его сверкнули раздражением, и король умолк на миг, чтоб не дать нехорошим словам пыхнуть с губ, затем совладал с собой и продолжил. – Я не верю во все эти глупости.
- Но ведь в жизни всякое бывает, - промямлил Элиас.
- Братец, я, наверное, видел всё, что в жизни бывает, - Фредерик очень красноречиво посмотрел на гвардейца.
И тут глаза его вновь блеснули – уже теми бесовскими огнями, за которыми обычно следовал какой-нибудь поступок, позволявший Элиасу или тому, кто стал свидетелем поступка, обозвать короля сумасшедшим.
- Ха! Да что я все говорю! – Фредерик хлопнул сам себя по коленкам. – Хочешь, я сейчас сорву с него капюшон и маску? И все мы увидим, что там – под тряпками. Это легко будет сделать – он нас сам жутко боится. Смотри, как сгорбился, и руки у него дрожат…
- Э. Может, не надо? – отозвался, проходя мимо, Аглай (он невольно услышал последнее предложение государя).