Через три дня вечером Элиас был в 'Бочке счастья'. Нельзя сказать, что он пришел неподготовленным. По примеру Фредерика, юноша одел тонкую кольчугу на нижнюю рубашку, предплечья закрыл боевыми браслетами. Кроме того, облачился в походную куртку с нашитыми на грудь, спину и плечи стальными пластинами, за кожаный пояс заткнул три метательных ножика, на второй пояс приладил свой меч и парный к нему кинжал; а сапоги выбрал особые - с закрытыми сталью носками и каблуками. Голова также нуждалась в защите, и Элиас надел маленькую круглую шапочку без полей, подкладка которой была стальным шлемом. В таком облачении, стоя перед зеркалом, юноша подумал, что выглядит не хуже лихого Западного судьи - даже круче, благодаря превосходству в размерах и росте.
Таким вот воином и предстал он в кабаке перед Велой. Та как раз жевала яблоко и чуть не поперхнулась, увидав юношу.
- Война что ль началась? - усмехнулась она. - Ты пойми, молодец, если тебя захотят прирезать - прирежут, и доспехи не помогут. А теперь пошли, рыцарь. Ты верхом?
- Зачем это?
- Поедем на загородную прогулку, - таков был ответ.
Элиас лишь пожал плечами. Он, правда, приехал верхом в 'Счастливую бочку', но то, что теперь предстояло еще отправиться куда-то за город, в лес, ночью, сильно его обеспокоило. Вела увидела его замешательство и вновь усмехнулась (ох, не нравилась ее улыбка Элиасу):
- Если боишься - так и скажи. Выгоню отсюда взашей, и вся недолга.
Он не отказался. И поехал за Велой, которая ловко оседлала свою невысокую мохнатую лошадку с толстыми ногами. Когда Южные ворота Белого Города остались далеко позади, а время перевалило за полночь, их встретили трое всадников у самой кромки древнего леса. Не говоря ни слова, один из них завязал юноше глаза, и теперь они все вместе продолжили путь.
Элиас отметил, что скакали они по хорошей дороге. Два раза, правда, переходили вброд ручей или реку. Потом дорога пошла лесная - ему то и дело приказывали пригнуться, и по одежде время от времени шуршали ветки елок. И лошадь ступала мягко - видимо, в мох. 'Только вот погибнуть могу, какой бы я ни был следопыт', - уныло думал Элиас. Он почти жалел, что ввязался в такое дело. А когда где-то неподалеку зловеще заухал филин, юноша подумал о том, что зря он решил поломать семейные традиции и стать помощником судьи Королевского Дома, а не гвардейцем короля.
Тут Элиасу скомандовали:
- Приехали.
Лошади стали. Юноша снял повязку и осмотрелся. Лес, дремучий, нехоженый.
Он увидел несколько землянок, покрытых густым еловым лапником. Меж ними горел костер, у которого грелись и разговаривали люди, легкий дымок поднимался и из труб землянок. Вот оно, логово Филиппа Кругляша... Тут Вела дернула Элиаса за плащ:
- Слезай давай - голова ждет.
Перед тем как впихнуть его в одну из землянок, низенький коренастый мужичок обстоятельно обыскал Элиаса: ухмыляясь, отобрал все оружие, шапку-шлем, приказал снять куртку. Юноша лишь вздохнул и покорился.
- Смотри-ка, какой молодец, - мужичок довольно ткнул пальцем в кольчугу. - Я ведь был в доках и помню, как выкрутился судья... А ну снимай. Померзнешь немного.
В землянку Элиас вошел в одной рубашке и штанах - сапоги тоже отобрали. Он подумал, что совершил ошибку, так откровенно вооружившись. 'Чем же мне теперь его брать? - растерянно думал юноша. - Кажется, я попался'.
- Попался, не то слово, - так сказал Филипп Кругляш, только увидав Элиаса. - Старый добрый мастер Элиас Крунос, гвардеец Его Величества и верный помощник Западного судьи. Тогда в 'Счастливом пути' я не убил тебя лишь потому, что ты сам отдал мне Марту. Но за то, что ты устроил в доках, следует тебя наказать... Святая простота. Решил потягаться со мной сейчас?
- Тут вы ошибаетесь, сэр Филипп, - начал было Элиас. - Я надеюсь, вам правильно все объяснили?
- Главное, что я правильно все понял... А теперь, ты объясни мне вот это, - тут Филипп отошел в сторону, и юноша увидел сидевшую за столом даму Кору.
Она, стиснув побелевшие губы, пронзительно смотрела на Элиаса, а в ее зеленых глазах читалось одно 'Ну и дурак ты, Элиас!' Потом он увидел еще двух персонажей: громилу из 'Бочки счастья', что разговаривал с ним, и стройную девушку с пышными золотистыми волосами. Последняя стояла позади Коры в тени, опустив голову и теребя в руках концы шелкового пояса. 'Служанка, видимо, - подумал он про нее. - Страшно бедолаге...'
- Ты и ты, - кивнул Филипп по очереди на Элиаса и Кору, - явились ко мне с так называемой повинной: прости-де нам то, что мы когда-то провалили твои планы. Оба же утверждаете, что немало натерпелись от Западного судьи, и хотите мстить, и знаете, как это сделать. Но кто-то из вас врет. Я думаю даже, что оба... Брайн, - это относилось к громиле, что недобро улыбался Элиасу, - запри дверь - будем разбираться.
Брайн демонстративно задвинул щеколду.
- Ну, дочурка, ты уже вроде все рассказала, что хотела. Послушаем теперь мастера Элиаса, - начал Филипп.
- Дочурка?! - юноша еще не оправился от первого изумления, а тут еще одно.
- Да, она моя дочь! И клянусь, я недалек от того, чтобы стать детоубийцей! - вскричал Филипп. - Говори, сопляк! Что тебе здесь надо?!
У Элиаса, как назло, отнялась речь. Он просто не мог сообразить, что же теперь надо сказать.
- Похоже, арсенал уверток исчерпан, - зловеще засмеялся Филипп. - Ну-ка, Брайн, сделай ему пару-тройку ножевых ранений.
Тот с готовностью вынул широкий кинжал из-за пояса и приблизился к юноше.
Элиас увидел вдруг, как белокурая служанка удивительно резво перепрыгнула стол и вскинула высоко ногу, заехав дамской туфлей в грудь Брайна. Тот полетел к стене и обмяк. Почти одновременно блондинка хлестко ударила Филиппа по уху, да так сильно, что глава клана Секиры упал ничком на стол. Девица же бесстыже задрала юбки и, прижав Филиппа голой коленкой к столу, ловко скрутила ему руки за спиной своим шелковым поясом. Потом откинула растрепавшиеся золотистые кудри назад за плечи, обнаружив изящный аристократический профиль Западного судьи, который, правда, портили увеличенные вишневой помадой губы и розовые румяна на щеках.
Юноша мотнул головой, чтобы вернулось сознание.
- Что, не ожидал? - спросил Фредерик, грозно хмурясь, а его глаза метали молнии из-под щедро накрашенных ресниц. - А ты-то что здесь делаешь?
Элиас ничего и сказать не мог, только судорожно сглотнул. Вид Западного судьи, надо сказать, поразил его еще больше, чем все те неожиданности, что обрушились на него за последние минуты. Фредерик это заметил и нахмурился еще больше, раздраженно сдернул парик с головы, пригладил собственные, коротко стриженные, волосы и рукавом попытался стереть с лица косметику, но лишь размазал помаду и румяна, и прошипел 'дьявольщина'. Кора смеялась, то ли весело, то ли нервно:
- Ты неотразим, Фред!
- Я знаю, - язвительно ответил он.
Яростно вытерев лицо нижней юбкой, Фредерик взял со стола кувшин с водой, вылил ее на голову Филиппа. Тот закашлялся, замотал головой, приходя в сознание.
- Теперь рассказывай, - грозно сказал Западный судья.
- Что это? Кто это? - пробормотал Филипп, ворочаясь на столе.
Фредерик дернул его за шиворот и посадил на скамью, приблизил свою лицо к его лицу.
- Это я, Кругляш, твой более старый, чем мастер Элиас, знакомый. А теперь догадайся, почему ты все еще жив.
Филипп рванулся в сторону, увидав Западного судью.
- Элиас, что стоишь? - рявкнул Фредерик. - Свяжи второго бандита! Где твое оружие?