- Молчи, глупышка, молчи, - Фредерик заставил ее посмотреть ему в глаза, - я забуду все то, что ты мне наговорила лишь при одном условии...
Кора вопросительно моргнула.
- Если ты согласишься быть моей женой. Соглашайся, киска. Корона - это то, что пойдет к твоим огненным волосам, - Фредерик улыбнулся той своей улыбкой, что сводила девушку с ума. - Вообще-то я могу тебя и не спрашивать. Я тебя спас, и по всем рыцарским канонам спасенная дама принадлежит своему спасителю... Но всё же, скажи 'да', это польстит моему самолюбию, а оно у меня... Ну ты же знаешь какое, - он говорил, и в глазах горели веселые огоньки.
- Фред, ты ненормальный, - улыбаясь в ответ, сказала Кора.
- Из твоих уст это самый прекрасный комплимент. Кому другому я бы за такое навешал оплеух... Но скажи, ты согласна?
- Да, - кивнула девушка, - я выйду за тебя замуж... И будь, что будет...
- Будь, что будет, - повторил Фредерик и прижал ее к себе. - А будет всё хорошо...
За ними из окна дома наблюдала Марта. В ее глазах было смешанное чувство радости и тоски. Кто-то подошел, мягко тронул за плечо.
- Элиас, - улыбаясь, произнесла она.
- Точно так, - шепнул юноша.
Он глянул туда, куда смотрела Марта, и сказал:
- Судя по всему, она согласилась...
- Это замечательно, что они счастливы.
- Конечно. Счастливый король - это огромное благо для страны, - заметил Элиас. - Ну, а ты? Счастлива ли ты со мной?
- Что за вопрос? Конечно.
Элиас мягко, но настойчиво развернул Марту к себе, глянул в ее черные глаза:
- Скажи мне правду. Неужели ты думаешь, что я ничего не замечаю? Что ты любишь Фреда, а не меня, и готова на все, ради него... Я все время думаю, что ты согласилась стать моей невестой лишь потому, что он так распорядился...
- Ты не прав, - поспешила перебить его девушка. - Он спрашивал меня, хочу ли я выйти за тебя замуж.
- И ты сказала 'да'? Конечно, что же еще ты могла сказать... Если бы сказала 'нет', то огорчила бы его. А ты не можешь его огорчить! Ты делаешь все так, как хочет он, - тут Элиас скрежетнул зубами. - Скажи, он ведь спал с тобой?
- Что ты такое говоришь?! - возмутилась Марта. - Спал! Я была его Смотрителем, Элиас, Смотрителем, а не любовницей! Фредерик спас меня от такого ужаса, что ты и представить себе не можешь! Меня продали! Продали как скотину в публичный дом! И держали в подвале больше недели, избивая и моря голодом, чтобы я согласилась стать шлюхой, чтобы согласилась пойти к престарелому толстосуму, которому нравились девственницы. А Фредерик разгромил этот вертеп и сам вынес меня из подвала на свет божий! Да я была бы счастлива платить ему любовью за своё спасение. Но ему это не нужно... Никогда не было нужно...
- Что ж получается, ему не нужна твоя любовь, а тебе - моя?
- Не говори так, - мягко сказала Марта. - Ты мне нужен, как никогда, и твоя любовь. Я тоже люблю тебя, но только не так, как любила Фредерика. Он для меня - что-то недостижимое. Так любят, наверно, солнце: оно греет, притягивает, но к нему ни прикоснуться, ни поцеловать, ни обнять... Ты другое, Элиас. Ты - здесь и сейчас, и ты любишь меня, не смотря ни на что... Ведь любишь?
Вместо ответа, юноша обнял ее, чтобы успокоить внезапно сильней забившееся сердце.
- И я люблю тебя, - шепнула Марта. - Словно огонь какой от тебя ко мне... Чего ж еще?
- Да ничего, - так же шепотом ответил Элиас. - Просто иногда говори мне это...
Он верил ей, и в этот момент ему было плевать на все, кроме того, что она прижималась к его груди, согревая и наполняя ее чем-то тягуче-сладостным.
- Весна-весна, - услыхали они веселый голос мастера Линара, - что она со всеми вами делает...
Через месяц столица увидала, наконец, своего короля и будущую королеву.
Сперва прошла коронация. Это была пышная, блистательная церемония, как, впрочем, и все мероприятия такого масштаба, что проводились в государстве.
В огромном Церемониальном зале королевского дворца Глава Церкви перед священнослужителями, Благородным Собранием, рыцарством и представителями третьего сословия, под торжественные гимны хора, возложил на голову Фредерика древнюю тяжелую корону из белого золота, украшенную голубыми алмазами, а герольды покрыли его плечи роскошной мантией из белоснежного переливчатого меха северных барсов, два рыцаря подали королевские меч и жезл. Встав с колен во всем этом облачении, Фредерик произнес Слово Государя, в котором обещал заботиться о стране и народе, защищать их и радеть об их благе. Затем избранные представители каждого сословия присягнули ему на верность, от каждого округа были поднесены дары. И трубачи возвестили всем в Белом Городе да и во всей стране о новом законном короле Фредерике.
Стоя же после коронации на главном балконе королевского дворца, Фредерик приветствовал собравшихся горожан и всех тех, кто прибыл в столицу. В белой с золотом одежде, с посветлевшим и радостным лицом, которое сияло почти так же, как корона на его волосах, тронутых сединой, он держал за руку свою драгоценную рыжеволосую красавицу и представлял ее как королевскую невесту. Народ громкими радостными возгласами одобрял его выбор - Кора была волшебно хороша в облегающем платье изумрудного цвета. Свои роскошные огненные волосы она не стала укладывать в сложную прическу, а просто по-девичьи распустила по плечам, подобрав пряди за ушами изящными заколками.
- Ох, я умру, - выдохнула Кора, видя столько людей, слыша гул их голосов, словно шум моря.
- Я бы советовал тебе привыкать, - шепнул ей Фредерик. - И ничего не бойся - я же рядом, - и он сильней сжал ее руку. - Поклонись им и улыбнись - они будут счастливы не меньше моего.
- А что потом?
- Потом я тебя поцелую, и все увидят, как я тебя люблю...
К О Н Е Ц
Король-странник
]
Аннотация:
Что делать, когда судьба ударяет в самое дорогое, что у тебя есть? Что делать, когда собственный мир разрушен и почти до основания? Что делать, когда отчаяние - единственное, что наполняет душу? Бежать... Искать... смерти? graph-definition>
Переливчато щебетали птицы. Было жарко, пышно цвели сады, и теплый ветер, обвевавший лицо, благоухал. Прозрачные воды озера искрили радужными бликами в солнечных лучах и ласково принимали в себя тонкие ветви прибрежных ив с молодыми глянцевыми листьями. Весна - конец мая - всегда была прекрасна в Цветущем замке...
Но не для него. Этой весной, когда на каштанах под окнами уже распустились душистые свечи, умерла его жена. Умерла, и никто не смог ей помочь.
- Простите, сэр, я ничего не могу сделать, - сказал доктор, которого он считал чуть ли не чародеем. - Молитесь за нее. И все мы будем молиться.
Он молился: целую неделю после ее тяжелых родов он стоял на коленях у ее кровати, держал тонкую бледную руку с еле слышно бившейся жилкой в своих руках и молил небо не лишать его любимой. Он не замечал, как ночь сменяла день и наоборот - он только следил за малейшими изменениями на бледном худом лице любимой женщины. Вместе с ним молились обитатели замка, поместья и, возможно, всей страны. Они любили свою Королеву, рыжеволосую и с кротким взглядом изумрудных глаз.
Эти глаза теперь лихорадочно блестели от слез, а волосы, когда-то подобные сияющему пламени, теперь казались тусклой медью. Она все шептала чуть слышно: 'Прости меня, прости'. Но ей не за что было просить прощения, и он давал ей это понять самым нежным поцелуем, самым нежным прикосновением, на какое только был способен.
Потом, в самый последний миг, она вся вдруг рванулась к нему, обняла с неожиданной силой и зашептала жарко:
- Я так хочу жить... Боже, я так хочу жить... С тобой и нашим крохой... Береги его...
И все... То, что показалось шагом к выздоровлению, было вспышкой перед нахлынувшей тьмой.
Она умерла в огромной спальне Цветущего замка, за окнами которой бушевал каштанов цвет и заливались весенними трелями птицы. А в соседней комнате в кружевных пеленках и покрывалах ревел требовательным баском розовый крепыш, наследник трона и Короны. Он теперь стал сиротой, и мать ему отныне заменяли целых три няньки.