— А я в кабана и не целился, — неожиданно заявил Кацман, — я в чёрточку целился. Попробуйте-ка, сэр, попадите в чёрточку фамилии Петров-Лодкин. Признаюсь, эта чёрточка давно меня раздражала.
— Благодарите судьбу, что вы попали не в мою чёрточку, — сказал Суер-Выер.
Между тем петровлодкинская чёрточка болталась в воздухе на довольно-таки недосягаемой высоте.
— Эй, ты, дефис! — орал матрос, лишённый чёрточки. — На место!
— Мне и тут хорошо, — нагло отвечал дефис, — а то зажали совсем. С одной стороны Лодкин давит, с другой — Петров. Полетаю лучше, как чайка.
— Хватит валять дурака, — решительно сказал Суер. — Эй, кабан, вылезай! Лоцман, одолжите ваш прибор.
Кабан выскочил и, недовольно хрюкая, побежал по прямой. Капитан пальнул, и кабан рухнул в траншею.
— Вот теперь неплохо, — хрюкнул он. — Перебили мне сонную артерию! Давненько такого не бывало! А если вам вода нужна — пожалуйста. У меня тут в траншее сколько угодно. С дождями натекло.
На звуки наших выстрелов из соседних рвов и щелей стали вылезать всё новые фанерные фигуры.
Были тут солдаты и офицеры, немцы и русские, душманы и башибузуки и чуть ли не весь животный мир: слоны, косули, лебеди, утки, медведи, зайцы, чёрт знает что!
Они маячили над своими рвами, явно приглашая нас пострелять.
— Некогда, братцы! — кричал Пахомыч. — Воду надо таскать!
Пока мы таскали воду, ромбический человек, простреленный Суером, как мог, успокаивал своих сотоварищей:
— Не волнуйтесь, ребята! Они ещё постреляют, когда воды наберут.
— Мы потом по всем по вам картечью с борта жахнем! — уверял и Пахомыч.
— Вы уж жахните, пожалуйста, — просил Фанерный, — не подводите меня.
Между тем вся эта фанерная пинакотека тихо скулила и жалобно протягивала к нам свои простреленные десятки.
Перепрыгивая рвы и траншеи, мы с капитаном обошли этот трагический ряд мишеней.
Я чувствовал, что капитан очень жалеет их и готов пострелять, но тратить даром патроны было некапитанской глупостью.
Суер-Выер гладил слонов, жал руки офицерам. Одного простреленного душмана он много раз прижимал к сердцу. Тот был до того жалок и так мало прострелен, что мы насчитали всего 143 дыры.
— Пальните в меня, братцы! — просил душман.
Капитан не выдержал и с двух шагов пальнул ему в сердце.
А когда мы вернулись на корабль, Суер-Выер велел зарядить пушку картечью, и мы жахнули по острову.
Выстрел получился на редкость удачным: многие мишени, разбитые вдребезги, были выбиты из своих траншей.
От пушечного грома в небо взметнулась сотня тарелочек, ну тех самых допотопных тарелочек, по которым когда-то мы стреливали влёт бекасинником.
Стая тарелочек перепугала петровлодкинский дефис.
В ужасе ринулся он с поднебесья вниз и, расталкивая боками Петрова и Лодкина, встал на своё место.
— А остров Уникорн, друзья, — рассказывал Суер-Выер, — открыт ещё в пятом веке до новой эры капитаном Ктессом. Но сейчас это открытие считается недействительным, потому что эра — новая.
— Новая? — удивился лоцман Кацман. — С чего это она такая уж новая?
Капитан неожиданно закашлялся. Он явно не знал, что сказать. Прищурившись, внутренним своим взглядом рассматривал он нашу новую эру, но ничего такого уж особо нового в ней, кажется, не находил.
— Ладно тебе, — толкнул лоцмана старпом, выручая капитана, сказано тебе: новая — значит, новая, сиди и помалкиваи.
— По большому счету, э… — продолжал Суер. — По большому счету, э… надо бы снова открыть этот остров.
— Ну давайте откроем, сэр, — сказал Пахомыч, — чего тянуть? Плевали мы на эру…
Остров Уникорн сам открылся нам издалека.
Подобный многоэтажному торту, лежал он среди океанских гладей, и, как марципаны, то там то сям торчали и блистали розовые везувии, а вместо сливочных роз пышно вздымались пальмы.
Никаких серпилий, к сожалению, видно не было. Вместо листьев с пальм свешивались запятые, а также буквы «икс» и «игрек».
— Запятых да игреков, пожалуй, не нанюхаешься, — задумчиво сказал Кацман.
— Иксы можно сварить и съесть, — пояснил Суер, — очень неплохое блюдо, напоминает телятину, а игреков можно и на зиму насушить. Старпом, готовьте вельбот!
— Почему не шлюпку, сэр?
— В чём дело? — удивился капитан. — В вельбот мы сможем погрузить значительно больше иксов и игреков, а запятые, кстати, годятся к бульону вместо лаврового листа.