...с кровати смотрела оторванная голова. Снизу, где раньше была шея, одиноко торчал позвонок. Бледное лицо, без единой кровинки, волосы, сбившиеся, как мочалка, мертвый застывший взгляд.
Лоран отвел глаза.
— Прямо какая-то мистика, — сказал инспектор.
— Ты считаешь, что я...
— Ничего сейчас не говори. У тебя есть хороший адвокат? Ты не против, если мы возьмем на анализ образец твоей спермы и сравним его с тем, что мы обнаружили на месте преступления? А вдруг они совпадут? Мы все по-быстрому сделаем. Раз, два, и готово.
— Господи, блядь...
— Вот и я о том же. Ты, как я понимаю, еще не завтракал? Может, заедем куда-нибудь, поедим?
— Ты тут как мой друг или пришел меня арестовать?
— Лоран, это Бангкок, а не ваша сраная Америка. Мы тут люди цивилизованные. Даже если я тебя арестую, мы все равно останемся друзьями.
Они переправились через реку, к отелю «The Orient». Прошли по мраморным коридорам, где работали кондиционеры и было прохладно; уселись в кофейне с видом на реку; заказали омара по-тайски, изысканного мозельского, воздушное шоколадное суфле и кофе латэ со льдом. Счет за их завтрак превысил недельное жалованье Пита, но тот невозмутимо достал бумажник и расплатился новенькими хрустящими банкнотами в тысячу бат каждая. Лоран удивился, но посчитал неуместным интересоваться у инспектора тайным источником его доходов. Он знал, что в Таиланде не принято обсуждать подобные вещи. Может быть, Пит происходит из очень богатой семьи. А может, он просто работает на два фронта.
Лоран почти ничего не ел. Когда ты — самый известный эмигрант в Бангкоке, в этом есть много при-ятностей. В частности, тебе крайне редко приходится самому платить за еду, и Лоран уже привык к необычной щедрости всех этих бангкокских кофеен и ресторанчиков. Но когда он смотрел на свою тарелку, то видел не омара в собственном соку, а комок внутренностей выпотрошенной женщины; суфле походило на человеческий мозг; а белое вино текло, как гной из лимфатического узла мертвой девушки.
И только после латэ это странное ощущение начало проходить. За завтраком они с Питом почти не разговаривали, но когда они заказали по рюмке коньяку, инспектор вернулся к теме разговора, который так беспокоил Лорана.
— Лоран, на меня давят со всех сторон.
— Давят?
— Ну, ты понимаешь. Чтобы я побыстрее раскрыл это дело. У тебя всегда было надежное алиби... но вчера ночью... может быть, в этот раз ты ошибся?
— Я ее не убивал.
— Я это знаю, ты это знаешь. Но как-то оно очень уж подозрительно выглядит.
— Думаешь, анализ спермы что-то докажет? Да сдам я ее, эту чертову сперму. Хочешь, прямо сейчас и сдам? Может быть, сам у меня отсосешь, раз такое дело?
— Ты успокойся, Лоран. Не психуй.
— И что дальше?
— Тут есть кое-что еще. — Инспектор пристально вглядывался в мутные воды реки Чао Фрайя. Пагоды храма Рассвета на том берегу, крытые фарфоровой черепицей времен династии Минь, сверкали на солнце, как чешуя дракона. — Но ты же знаешь, что этот город — не такой, как все остальные.
— Это да.
— То есть у нас, как и в любой современной столице, тоже есть автомобили, и небоскребы, и факсы, и все, что положено, но за всем этим скрывается нечто иное... мир темных духов. Ты веришь в духов, Лоран? В демонов, в призраков?
— Что-то я не понимаю, к чему ты клонишь.
— К тому, что, возможно, ты и есть убийца... хотя, может быть, и не ты, но это уже не важно. Тут действуют иные силы. Что-то такое, что, возможно, вселилось в тебя и использует. Ты никогда не ходил к mo phii?
— Ты имеешь в виду этих колдунов-шарлатанов, которые якобы лечат больную душу? Нет, черт побери!
— У тебя бывают провалы в памяти? Ну, когда ты вообще ничего не помнишь... пытаешься вспомнить, но видишь лишь пустоту?
Лоран встревожился не на шутку. Иногда он и вправду чувствовал, что в его теле, в его сознании обитает кто-то еще. И провалы в памяти тоже случались. И еще этот ангел. Какой ангел? Образ возник на мгновение и тут же исчез. Ну да, точно. Был какой-то ангел.
— Что ты хочешь от меня услышать? Что какой-то там темный ангел разбудил меня посреди ночи и повел на экскурсию на место преступления?
— Ангел?! Ух ты! Опиши-ка мне этого ангела.
— Описать тебе ангела?
— Ослепительное сверхъестественное существо? В ореоле из белого света?
— Хочешь сказать, что я спятил?
— Нет. Знаешь, что... все-таки дай-ка ты мне образец своей спермы. Может, тогда у меня и получится убедить руководство, что за всем этим стоит некая потусторонняя сила. А тебе все равно нечего опасаться. Ведь ты невиновен, да?
— Невиновен? Конечно!
— Еще коньяка?
— Я бы лучше принял чего-нибудь... ну, наркотического.
Пит рассмеялся.
— Ага, хочешь вовлечь офицера полиции в противоправные действия. Я там принес тебе малость, на лодку; мы тут недавно изъяли неслабую партию дури у немецких туристов, да ты сам в общем-то в курсе. Но нет, сейчас это не главное. Сейчас самое главное — поймать убийцу. Ну, на худой конец, что-то такое придумать, чтобы он не светился все время в этих чертовых новостях. Арест какой-нибудь знаменитости — это как раз то, что нужно. И ты можешь мне в этом помочь.
— То есть ты меня арестуешь?
— Нет, нет... ну, может быть, позже. Если ты невиновен, то чего тебе бояться: А так... ты подумай... если взглянуть на проблему с другой стороны... ты же тут не турист, сам должен все понимать. Ты со мной?
Лоран никак не мог сообразить, чего именно хочет от него инспектор. Эта таинственность тайцев всегда была для него проблемой. Зачем напускать столько тумана, когда можно все объяснить четко и ясно?
— Да, я с тобой.
— Вот и славно. Я тогда договорюсь с одним врачевателем душ.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Пошел к шаману?
— Может быть, он сумеет пробудить твои воспоминания. Потому что эти твои картины... это и есть доказательство, что ты что-то знаешь. Понимаешь, Лоран, ты мой друг; и мне очень не хочется, чтобы ты оказался убийцей. Я тогда потеряю лицо.
— Ладно, я сделаю все, как ты хочешь.
— Замечательно, вот возьми... — Пит достал из кармана маленький пузырек из темного стекла. Он держал его как-то неловко, не очень уверенно. — Для образца. А я завтра зайду, заберу. У тебя есть холодильник на лодке?
Лоран рассмеялся.
— А ты не боишься, что я сгоняю на площадь Патпонг и заплачу там какому-нибудь наркоману, чтобы он сдрочил в этот пузырек?
— Делай что хочешь, — сказал Пит. — Это все равно не имеет значения.
Было ясно, что Питу Сингхасри совершенно неинтересно, совпадет ли образец спермы Лорана с той, что нашли на месте преступления. Он просто собирал информацию. Он верил, что в этих убийствах замешано нечто иное. Духи и демоны. Когда общаешься с тайцами, рано или поздно все обязательно упирается в духов и демонов.
Они провели в кофейне еще час и про убийцу больше не говорили. За приятной беседой время прошло незаметно. Каждый думал о чем-то своем, но это совсем не мешало общению.
Был уже вечер, когда Лоран вернулся к себе. Весь день он бессмысленно бродил по городу. К тому моменту, когда он добрался до дома, его сознание уже изрядно помутилось от количества принятого алкоголя. Он влил в себя еще порцию меконга и уселся напротив картины, которую не помнил, как начал писать. Но, получается, начал. Вот она, перед ним. И это, бесспорно, его картина. Потому что никто, кроме Лорана МакКендлза, не сможет изобразить кровь вот так... толстым слоем по холсту... живую, блестящую кровь, которую хочется выпить. И эта девушка... такая красивая. Пусть даже это была только оторванная голова. Лоран прилег на подушку, валявшуюся на полу. Его дом покачнулся. Туда-сюда, в ритме дыхания реки. Воздух был словно пропитан сексом. Что-то в этой тягучей тропической ночи... липкая испарина на коже... господи, какая она красивая. Он представил ее так ярко, что казалось, это были воспоминания. Пристально всматриваясь в это лицо, еще не прорисованное до конца, он вдруг заметил, что давно уже бешено мастурбирует. Все закончилось меньше чем через минуту. Черт, он был весь в этой сперме. Что-то попало даже на картину. Ну еб твою мать, подумал он. И ничего не осталось для этого чертова пузырька, который дал ему Пит. Какое расточительство, черт побери.