У Пети от нервного напряжения очки вспотели и все, что окружало его, оказалось в каком-то сером, как вермишель, тумане. Петя снял очки, протер их подолом рубашки, снова водрузил на место и с растерянностью уставился на свою вермишелевую кашу. Потом вытащил ложку и снова стал распрямлять ее.
-- Сломаешь орудие производства, - предостерегла его Верочка. - Запасных у нас нет, останешься без ложки, чем есть будешь?
-- Петя! По-моему ты раскрыл секрет старинной кирпичной кладки, - осенило Лисенко. - Считали, что наши предки замешивали цемент на яичном желтке. Ерунда, теперь ясно, что его замешивали на вермишели. Вот так, совершено случайно и делают великие открытия.
-- Вы попробуйте ее ножом, Петр Васильевич, острый нож должен взять, - посоветовал опытный Иван Васильевич.
Петя послушно начал резать свою вермишелевую кашу ножом. Вот теперь все получилось, и он положил в тарелку каждому по большому куску.
-- А у нас, в столовой Академии Наук, в меню всегда бывали котлеты по- пожарски. Отменно их повар готовил... - неожиданно и уж совершенно не вовремя ударился в гастрономические воспоминания Александр Александрович.
Ну нельзя же было так, при таком-то вермишелевом монолите напоминать голодным людям о котлетах по-пожарски. Так что все, включая шефа, с укоризной посмотрели на шофера.
-- А почему это у нас некоторые члены коллектива не дежурят? - спросила Верочка. - В кулинарии, судя по ряду признаков, разбираются, а не дежурят.
-- Действительно, - поддержала Верочку Серафима. - Почему? У нас даже Петя дежурит, хотя ему варить что-нибудь категорически противопоказано. А некоторые, не указывая конкретно на личности, не дежурят.
Это вопрос интересовал всех, и студенты уставились на профессора.
-- Ладно, ладно, - ушел от принципиального разговора шеф. - Давайте будем обедать. И помолчим, разговаривать во время еды вредно.
С профессором студенты спорить не стали. А Александр Александрович понял допущенную ошибку, заткнулся и больше не вякал о своей Академии Наук в которой кормят котлетами по-пожарски...
Подавая пример другим, профессор отколупнул от вермишелевой массы небольшой кусочек и отправил его в рот. Немного пожевал и задумался...
-- А вы, Петр Васильевич, случайно не забыли эту штуку, я хотел сказать вермишелевую кашу, посолить? - очень деликатно поинтересовался он.
-- Посолить? И верно, - спохватился Петя. - Совсем забыл! Прошу пардону. Вот соль, каждый может солить себе по вкусу, как в ресторане, кто сколько хочет. Соли у нас много, - успокоил он едоков. - И тушенку каждый может себе положить.
Профессор оказался наиболее смелым. Он отколупнул ложкой ломтик петиной каши, посолил его, посыпал перцем, отправил в рот и стал мрачно жевать.
Галя тоже отколупнула себе кусочек. Должна же она была знать, что сотворил ее подшефный. Попыталась есть петину кашу и Александра Федоровна. Остальные молча ждали, как отреагируют дегустаторы.
Глядя на мрачные и сосредоточенные лица едоков, Петя понял, что каша не пойдет. - Если бы их дня два не кормить, тогда пошла бы, - решил он. - А так не пойдет.
Первой отреагировала Галя.
-- Надо отдать это барану, - решила она.
-- Ни в коем случае, - возразил Лисенко. - За жестокое обращение с животным судить могут. Есть такая статья.
-- А за жестокое обращение с людьми судить не могут? - спросила безжалостная Серафима.
-- Тебя никто не заставляет есть эту вермишель. Действительно, сегодня у меня не получилось то, что нужно, - мрачно признался Петя. - Я сейчас вам всем яиц сварю.
-- С яйцами он что-нибудь учудить не может? - забеспокоилась Серафима. - Может быть ты сама сваришь, - попросила она Галю. - Все-таки есть хочется.
-- Нет, с яйцами он ничего сделать не сумеет, - успокоила Галя подругу и всех остальных.
Галя оказалась права. Хоть Петя и прилагал немалые старания, чтобы сварить яйца как следует, они все равно получились совершенно съедобными.
Закончив с яйцами, взялись за послеобеденный чай.
-- А кашу надо все-таки отдать барану, - предложил профессор, поднимаясь из-за обеденного брезента. - Только посолите ее перед этим, Петр Васильевич. Бараны соленое любят.
В обед он пил, как правило, всего одну кружку и уходил в свою палатку немного отдохнуть.
-- Кстати о баране, - вспомнила Александра Федоровна, тоже допивая чай. - Срочно надо дать ему имя. А то все баран да баран, как-то неудобно даже. Он ведь уже стал членом нашего коллектива.
-- Баран стал членом нашего коллектива? - удивился Лисенко.
-- А как же, вы что, не заметили этого?
-- Действительно, как-то не заметил, - признался Лисенко. - Я вообще-то рассчитывал на совершенно другое, я шашлык люблю, но раз такое дело, давайте дадим ему имя.
-- Борька, - сразу предложила заранее припасенное барану имя Александра Федоровна.
-- Не пойдет, - заявила Галя. - Борьками поросят называют, а у нас баран.
-- Точно, - поддержал ее Лисенко. - Уж если баран стал членом нашего коллектива, то надо ему дать историческое имя, чтобы чувствовалось.
-- Тогда Калигула, - злорадно предложил Петя. - Историческое, и очень ему подходит.
-- Ни в коем случае, - возмутилась Верочка. - Это самая отвратительная личность во все Римской истории. Такое имя обидно даже для барана.
-- Наш баран не знает истории Римской империи, так что ему это безразлично, - стоял на своем Петя.
-- Почему ты думаешь, что он не знает истории Римской империи?! - не могла успокоиться Верочка.
Пока Петя придумывал остроумный ответ, Серафима предложила Париса или Агамемнона, на выбор. Общество отвергло и того и другого. Затем откуда-то выплыл Пифагор. Против Пифагора выступил Лисенко.
-- Этот человек испортил жизнь многим поколениям школьников, - заявил он. - Забыли, сколько мук принял каждый из нас, когда мы изучали его теоремы?! Нельзя нашего барана называть таким нехорошим именем. А если кто-нибудь со мной не согласен, пусть прямо сейчас докажет теорему Пифагора, о том что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов.
-- Пифагоровы штаны, - припомнила Верочка.
-- Совершенно верно, - поддержал ее Петя.- Я это тоже помню: "Пифагоровы штаны во все стороны равны".
-- Про штаны это каждый знает, - отсудил его пыл Лисенко. - Тут большого ума не надо. А вот эту самую теорему ты сейчас доказать сможешь?
-- Теорему доказать не смогу, - признался Петя.
Теорему доказать не смог никто, даже Верочка, которая закончила школу с золотой медалью. Так что Пифагора дружно отвергли за издевательства над школьниками всех стран и народов.
Потом предлагали Тутанхамона, Цезаря, Брута. Но ни один из них не прошел. Александр Александрович также принял участие в поиске имени для барана и предложил Спартака. Спартака, как и остальных, отвергли. Отвергали по разным причинам: одних по этическим соображениям, других по политическим, третьих из-за того, что их имена трудно выговаривались. Ну не назовешь же барана Апипурахиддин, Порнефдинейт, Тигратпаласар первый или Нангишзида. А назовешь, так потом сам не рад будешь.
Потом кто-то предложил Геродота. И все сразу дружно согласились, потому что это был близкий им человек: свой брат - историк, с незапятнанной репутацией. Так что единогласно было решено присвоить барану имя Геродот, ласково - Гера. И сообщить об этом решении профессору.
12
Прошло три дня, наступил четвертый (отсчет времени в экспедиции теперь пошел не от рождения Христова, а со дня приобретения барана). По лагерю дежурила Александра Федоровна, Геродот вел себя примерно, и никаких претензий друг к другу они не имели. Приготовив обед, археологиня спокойно подремывала, а баран так же спокойно пощипывал травку. Произошедший в дальнейшем некорректный поступок барана трудно объяснить. То ли его душа все-таки взалкала свободы. Прекрасной свободы, когда неторопливо ходишь в своей отаре бок о бок с другими баранами и чувствуешь себя полностью независимым: каждый баран может думать что хочет и даже блеять, что хочет и когда хочет, и никто его за это не упрекнет, не осудит, не укусит.