В палатке было не на много прохладней, но все-таки тень, и слабый ветерок продувал ее через поднятые края. Лисенко уселся на свою раскладушку, усадил Урюбджура на петину, а между раскладушками поставил ящик, вот и получился отличный стол. Потом порылся в вещмешке и вынул оттуда небольшой граненый стаканчик грамм на семьдесят. Тут и Галя заглянула в палатку.
-- У меня все готово - сообщила она. - Снедь подавать, или как?
-- Давай, неси... И чтобы быстро: одна нога здесь другая - там, и наоборот. Это у нас повариха из крепостных, - сообщил он Урюбджуру. - Талант у нее. Когда она что-нибудь приготовит - пальчики оближешь. Так что на закусь налегай с усердием. Только у нас в экспедиции и только в этом сезоне. Учти, ни в одном ресторане, такое не подадут.
-- Налягу с усердием, - пообещал Урюбджур.
Галя внесла и поставила на ящик тарелку со щедро нарезанными ломтями черствого хлеба и большую эмалированную миску. Вначале казалось, что миска эта заполнена кусками розовой мясистой помидоры, но, приглядевшись можно было увидеть крупно нарезанные белые куски сваренных вкрутую яиц, бирюзовые кружки сочного столового лука, остроконечные дольки чеснока. Все это чуть ли не плавало в янтарном, светящемся подсолнечном масле.
-- Эх, хорошо! - крякнул Лисенко. - Видишь, какая прелесть. Спасибо Галина, уважила гостя.
-- Не обессудь, батюшка, покидаю я вас, на раскопки ухожу, - сообщила повариха. - А посуду, барин, сам помоешь. Все равно скоро социалистическая революция грянет, так что привыкай к самообслуживанию, - и ушла.
Урюбджур присмотрелся к непривычной закуске и в особый восторг не пришел. Не привыкли они здесь, в степи, к таким деликатесом как салат, закусывали просто мясом. Но вида не подал и уважительно кивнул.
-- Стопочку, - Лисенко наполнил стаканчик и подал его Урюбджуру.
Тот взял стопку, застыл, держа ее на весу, и прищурил глаза, предвкушая удовольствие.
-- За нашу встречу! - предложил Лисенко.
-- А себе? - спросил Урюбджур.
-- Жарко очень, теплая водка, - пожаловался Лисенко. - Я такую не могу.
-- Я что, по-твоему, сюда пить приехал! - Урюбджур поставил стопку на ящик, скрестил руки на груди и стал похож на рассерженного Будду. - Я посидеть приехал, поговорить приехал, компанию составить... А, может быть. у тебя больше водки нет? - скосился он на сиротливые четвертинки. - Так я сейчас поскачу, привезу ящик!
Лисенко понял, что пить придется. Он полез в вещмешок и вынул второй стаканчик.
-- Понимаешь, я еще никогда не пил теплую водку, - попытался он оправдаться. Боюсь. что не пройдет, - и Лисенко выразительно похлопал себя по груди.
-- Пройдет, очень даже хорошо пройдет, - Урюбджур сглотнул слюну, поднял свою стопку. - За ваши раскопки! Чтобы вы какую-нибудь старинную античную скульптуру нашли!
-- Ага, какого - нибудь местного Аполлона или, еще лучше, Венеру. А что, неплохо было бы. За Венеру Калмыцкую!
-- За Венеру Калмыцкую! И чтобы с руками была.
Чокнулись. Хорошо зазвенело. И прошла хорошо. Лисенко с удивлением понял, что теплая водка не такая уж гадость. Было в ней что-то заковыристое, необычное но вполне допустимое.
-- Лихо проехало! - оценил Лисенко, отломил кусочек хлеба и полуприкрыв глаза смачно понюхал корочку.
-- Проехало! - повторил Урюбджур и тоже понюхал корочку.
А потом отдали честь галиному салату. Помидора мясистая, спеленькая, мягкая, а лучок и чесночок на зубах хрустят, приятный такой хруст, аппетитный, и все это сочное, а сверх того еще и сдобренное ароматным подсолнечным маслом...
-- Хорошая закусь, - оценил Урюбджур. - Мяса в ней нет, но все равно -- хорошая. Скажу жене, тоже будет делать дома такую закусь, всем понравится.
Похмельную тяжесть головы первая же стопка как рукой сняла. Пусть кто-нибудь скажет, что водка не волшебный напиток. Урюбджур повеселел.
-- Ну так как тебе теплая водка? - добродушно спросил он.
-- А знаешь, прошла вполне нормально, - признался Лисенко.
-- Дегустация прошла нормально, дегустатор жив и чувствует себя хорошо, - сообщил Урюбджур худосочной четвертинке. - А горячую водку, которая огнем горит, ты совсем, наверно, ни разу не пил?
-- Нет, горячую воду не пил , - Лисенко налил еще по одной. - Давай за вашу Калмыкию, - предложил он.
-- Давай, за Солнечную Калмыкию! - подхватил Урюбджур.
-- Вот солнца у вас многовато, - пожаловался Лисенко. - Его бы в два раза меньше, как раз было бы.
-- Ничего, потерпишь, зато красиво у нас... Степь и над ним большое солнце. Это же как герб.
-- Вот-вот, а по бокам эти самые, носатые... Бегают у вас здесь целыми стадами. Забыл, как он называются - по бокам они на задних ногах стоят.
-- Сайгаки! - догадался Урюбджур. - Правильно, сайгаки только у нас остались, больше нигде нет.
Чокнулись и выпили. Вторая еще лучше прошла. После второй уже основательно взялись за закуску: усердно и молча. Тут или разговаривать, или есть.
-- А гусары по-твоему были дураками? - когда закусили, как следует, спросил Урюбджур, хитро прищурив глазки.
-- Да нет, гусары не были дураками, - не задумываясь, признал Лисенко. Ему стало интересно, почему Урюбджур вдруг свернул на гусар.
-- А как ты думаешь, удовольствие от выпивки они получали или нет? - продолжал допытываться Урюбджур
-- Странный вопрос. Конечно, получали. Для того и пили, чтобы удовольствие получить.
-- Так гусары же горячую водку пили! - торжествуя, заявил Урюбджур. - Понимаешь, не теплую, а горячую.
-- Ну, не знаю, - не поверил Лисенко, что гусары могли такое пить. - Дворяне все-таки, понимаешь, аристократы, запросто на французском разговаривали, твой Денис Давыдов даже стихи писал - и горячую водку...
-- Он даже этого не знает, - пожаловался Урюбждур убогой четвертинке. - А ты знаешь, что как раз это и был у них самый шик? Заваливались по вечерам к цыганам, пели гусарские песни, стреляли из пистолетов и пили жженку.
-- А ведь я про жженку где-то читал, - вспомнил Лисенко. - Только, по -правде сказать, не особенно хорошо знаю, что это такое.
-- Что это такое я тоже не знаю, - признался Урюбджур, - Но они же не просто так ее жженкой назвали. Раз жженкой назвали - значит, ее жгли. и она горела. Понимаешь, гусары пили горящую водку. И это было больше чем сто лет тому назад. Как ты думаешь, за сто лет какой-нибудь прогресс должен произойти?
-- Естественно, - согласился Лисенко. - Прогресс, он очень упрямый и постоянно происходит, его не остановишь.
-- А мы с тобой прогресс не двигаем. Мы с тобой только теплую водку выпиваем. Может быть, и нам поджечь ее, чтобы прогресс поддержать, - задумался Урюбджур.
-- Не надо, - Лисенко совершенно не хотелось двигать прогресс в намеченном Урюбджуром направлении. - Прогресс подождет. Такая жара стоит, степь загореться может.
-- Это верно, - согласился Урюбджур. - Трава совсем сухая, может загореться. Но когда-нибудь надо будет попробовать. Гусары - они не были дураками. Давай, еще по одной за прогресс. А то водка остынет, - пошутил он.
-- Давай за прогресс, он того стоит, чтобы выпить за него, - поддержал Лисенко. - Водка, она ведь тоже продукт прогресса.
42
-- Думаю, что надо нам еще по одной выпить, - сообщил Урюбджур. Глазки у него блестели, и он сейчас был похож на шалящего Будду. - Значит, римляне без штанов ходили, - хихикнул Будда. - Грозные римские легионы шли по Галлии железной поступью завоевателей, и все без штанов... Умора...
Лисенко опорожнил вторую четвертинку, полез в свой волшебный вещевой мешок и вынул оттуда настоящую бутылку водки, долил пустую стопку из нее.
-- А впереди всех на белом коне Гай Юлий Цезарь и тоже без штанов, - продолжил он красочное описание шагающих по Галлии легионов.
-- Елки - палки, как же это так, - совершенно неожиданно расстроился Урюбджур, - ты знаешь, что они без штанов ходили, а почему я не знаю?
-- Так ты же не историк, - попытался успокоить его Лисенко. - Мы древний Рим специально изучали.