- Ну, идите же, - ласково поторопила его Ойорандель, - долгое прощание - лишняя печаль. Вам осталось одно последнее усилие...
Воронвэ отпустил ее руку и быстро двинулся вглубь ущелья. Туор последовал за ним, махнув на прощание рукой. А Ондхон осталась сидеть на камне в устье Пересохшего потока. Не хотелось двигаться с места, делать что-то, даже мыслей почти никаких не было. Пустота разливалась в груди. Вот опять она рассталась с тем, кто успел стать другом, преодолел барьер отчуждения и всеобщего недоверия. Как глупо - сама страдает от вечной отгороженности от своего народа, а как начинает зарождаться дружба и душевная близость - так сама же сбегает! Ну почему бы не пойти сейчас в Гондолин, встретиться с Турукано, и другими эльдар, что знали ее еще в Амане? Посидеть в Каминном зале, послушать забытые песни и сказания Благословенного края... Но нет, радость и покой недоступны сейчас ее душе, а в обществе друзей невыносимая тоска станет еще сильнее, и ее сделается невозможно скрыть... Нет, никакое понимание не приглушает душевной боли. Что же, пусть все идет, как идет. Не будет она искать утешения, избавления от тоски. Будет делать то, что должна, и делать хорошо. Несмотря ни на что.
На западе опять громоздились тяжелые снеговые тучи, сгущался мрак. Ондхон быстро перекинулась в орлицу и устремилась навстречу непогоде.
Глава 8. Предначертанное - да свершится.
А жизнь Потаенного королевства катилась без особых изменений. Прекрасная Итарилле, дочь короля вышла замуж за человека, пришельца из внешнего мира, но на судьбу юных путешественников, Арандиля и Нэниалина это удивительное событие никак не повлияло. Их так и не наказали тогда за опасную вылазку, но Арандиль сам никак не мог простить себе проступок, только чудом не окончившийся бедой. Юноша гнал от себя мучительные воспоминания, избегал разговоров о внешнем мире, отмахивался от любопытных расспросов сверстников. Но избавиться от тягостных мыслей не мог. Мир, притаившийся за кольцом Эхориаф, казалось, вперял в незащищенную душу мальчишки тяжелый злобный взгляд и будто усмехался: "Прячься, скрывайся! Придет срок, и я тебя найду!" А привычная, размеренная и замкнутая жизнь Потаенного королевства казалась такой хрупкой, ранимой и совсем даже не вечной, как представлялась раньше. Юношу мучило предчувствие, или нет, просто смутное ощущение, что их приключение не было таким безобидным, как считали все, включая короля Турукано, что оно принесет еще свои горькие и страшные плоды. И случится это в недалеком будущем.
Арандиль пытался осторожно расспросить младшего братишку, не ощущает ли тот чего-то похожего. Но Нэниалин не испытывал никаких предчувствий. Вдумчивый и внимательный мальчик понял терзания старшего брата, и постарался успокоить его, что это не прозрение, а давление Тьмы, которому Арандиль излишне поддается. Младший братишка ласково посоветовал старшему поменьше задумываться, а больше сил отдавать любимому делу.
Вернувшись после своих похождений во внешнем мире, Арандиль не оставил горняцкое ремесло. Наоборот, юноша стремился достичь наивысшего мастерства, чтобы, по мере сил, укрепить и украсить любимый город, сделать все возможное для его защиты от непонятной, но страшной и неотвратимой угрозы. Зато Нэниалин почувствовал неодолимое отвращение к горным выработкам и темным штольням, и теперь близко не подходил к рудникам и каменоломням. Умный и чуткий мальчишка глубоко увлекся историей и философией, овладел осанвэ, научился неплохо читать в душах других. Но между собой братья дружили по-прежнему крепко.
После доверительной беседы с братом Арандиль почувствовал облегчение, но до конца тяжкие мысли все же не развеялись. Юноша спешил вернуться в северные копи, чтобы, по совету младшего братишки, с головой уйти в работу. Тем более что совсем недавно проходчики открыли новые залежи руды, вот только подступиться к ним оказалось не просто, подземные воды сильно мешали. Юный мастер уже подходил к руднику, обдумывая хитроумный способ отведения воды из штольни, когда его нагнал один из старших начальников.
- Пойдем-ка побеседуем в сторонке, мой юный друг!
Юноша сильно смутился, поскольку это был не просто горный мастер, а родич самого короля Турукано, Маэглин, сын сестры короля, Арадэли и Темного эльфа из внешнего мира. С появлением Маэглина в Гондолине была связана мрачная и трагическая история, да и сам Сын Сумерек отличался мрачным и недобрым нравом. До этого дня он никогда не заговаривал с юным горняком, просто не обращал внимания. Арандиль торопливо последовал за знатным собеседником.
- Ты знаешь, юный мой собрат по ремеслу, я давно наблюдаю за твоим обучением, удивляюсь и радуюсь быстрым успехам в горном деле, - начал Маэглин, усаживаясь на камень и приглашая Арандиля устроиться рядом. Мальчик удивленно молчал, поскольку хорошо знал, что Сын Сумерек предпочитает работать самостоятельно, редко советуется с опытными горняками, а молодежью вообще не интересуется. А племянник короля продолжал:
- Но недавно я понял, что успехи эти резко возросли после вашего с братом возвращения из той злосчастной экспедиции. Ты обогнал в мастерстве сверстников и даже многих старших товарищей. Непонятно. Кстати, почему твой брат не появляется больше на рудниках?
- Нэниалин не может находиться под землей, в штольнях, или пещерах. Ему плохо становится, сразу вспоминаются подземелья Вражьей твердыни. Он нашел себе дело по душе, историю изучает, старые книги переписывает. Но я надеюсь, что у брата пройдет боязнь подземелий, и мы снова будем трудиться вместе на благо нашего любимого города! А я очень хочу исправить зло, которое чуть было не причинил Гондолину и стараюсь работать как можно лучше! - Арандиль был напуган странными вопросами и намеками племянника короля и старался говорить как можно убедительнее. "Вот значит, чем оборачивается нам это проклятое приключение - подозрениями в сговоре с врагами!" - билась в голове тревожная мысль. Юноша старался поймать взгляд принца Маэглина, но тот на него не смотрел.
- Раньше я думал о подвигах и сражениях, о приключениях и славе. А сейчас всю душу отдаю горному делу, и камни все охотнее открывают мне свои секреты... - продолжал убеждать принца невезучий путешественник, но Маэглин вдруг перебил его:
- Хорошо ли вы перекрыли выход наружу, по которому прошли тогда? - внезапно спросил он.
- Да, очень хорошо! - заторопился Арандиль, - мы с братом обрушили потолок в той штольне, а Ойорандель обещала, что замаскирует ход снаружи.
- Все равно, я должен убедиться сам! В горах неспокойно, орлы приносят королю все более тревожные вести, - Маэглин вдруг резко поднялся, и Арандиль встретил взгляд его пронзительных черных глаз, горящих мрачным огнем, - покажи мне эту штольню! - потребовал он.
Арандилю даже в голову не пришло заспорить, или усомниться в чистоте намерений королевского родича. Наоборот, он был рад снять с себя тяжкий груз подозрений, переложить ответственность на более старшего и знатного соплеменника, к тому же, облеченного немалой властью в королевстве. Они немедленно отправились к заброшенному руднику, где Маэглин внимательно, со знанием дела изучил узкий пролаз и завал. Арандиль с радостью помогал старшему товарищу, надеясь, что уж теперь их с братом не будут подозревать ни в чем. Когда проходчики выбрались наружу, племянник короля отослал юношу обратно, а сам остался у старой копи.
Юный мастер вернулся на железный рудник, и все у него в этот день складывалось удачно. Воду из шахты сумели отвести быстро и без особых затрат, так что Арандиль заслужил похвалы опытных горняков. Рудная жила оказалась настолько богатой, что обещала обеспечить железом все кузницы города. И все же тягостные предчувствия не оставили юношу. Стали даже будто сильнее...