Вы не можете получить ее, не будучи связанными с просветленным мастером, — другого пути нет. Вы можете прочесть всю существующую литературу о суфизме, но лишь заблудитесь в словесных джунглях. Если вы не встретите проводника, если вы не влюбитесь в проводника, вы не ощутите вкуса.
Я готов взять вас с собой в это дальнее странствие, если у вас достаточно смелости и тяги к приключениям. Надеюсь, что достаточно — потому что только смелые люди притягиваются ко мне. Это место — не для трусов, это место — не для так называемых религиозных людей, это место — не для так называемых богобоязненных людей. Это место — для тех, кого я зову боголюбящими людьми. А они обладают совершенно иным качеством. Богобоязненный человек никогда не достигнет самых глубоких уровней религии, он не может — из-за страха.
Это выражение «богобоязненный» так нелепо. Если вы боитесь Бога, как вы собираетесь быть любящими? Кого вы собираетесь любить? Если вы не можете любить даже Бога, тогда любовь будет для вас совершенно невозможна. Если даже с Богом вы связаны страхом, что это за отношения? Да, нас учили бояться Бога. В действительности, единственное, чему нас учили, — бояться всего. Вся наша жизнь — это дрожь, страх, трусость — страх перед адом, страх перед Богом, страх наказания. Мы хорошие, добродетельные, потому что боимся. Что это за добродетель, если она основана на страхе? И как можно любить Бога, если ваш подход основан на страхе? Из страха никогда не возникает любовь — это невозможно. А из любви никогда не возникает страх.
Когда вы любите человека, весь страх исчезает. А когда боитесь — вся любовь исчезает. Вы можете ненавидеть человека, если боитесь его, но вы не можете любить его. На протяжении веков человека учили бояться Бога, и предельным результатом этого стало то, что Ницше был вынужден объявить: «Бог мертв». Это предельный результат ума, ориентированного на страх. Как долго можно терпеть этого Бога? Как долго можно оставаться в страхе? Рано или поздно вам придется его убить. Вот что сделал Ницше. Когда он сказал: «Бог мертв», он также сказал: «Теперь человечество свободно». Бог мертв, и теперь человечество свободно. Как иначе вы можете быть свободны с Богом, если Бог — лишь источник страха? Страх не может дать вам свободу.
Люди, приходящие ко мне, любят Бога. Когда я говорю «боголюбящие», я имею в виду, что они находятся в поиске, они хотят знать. И они хотят подлинного знания, им не нужно заимствованное знание о нем. Они хотят ощутить вкус. Они хотят встретиться, они хотят увидеть Бога, хотят посмотреть в его глаза. Но прежде чем вы сможете смотреть в глаза Бога, вам придется научиться смотреть в глаза мастера. Отсюда начинается взлет. Путешествие начинается.
Я стану доступным для вас. Суфизм — лишь предлог. Я не буду говорить о суфизме, я буду говорить сам суфизм. Слово «суфизм» тоже прекрасно. У него много измерений, и все они прекрасны. Я не хотел бы делать акцент на каком-либо одном измерении, как это делают снова и снова. Некоторые люди выбирают одно измерение, некоторые — другое, но мое понимание таково, что все эти измерения прекрасны и могут рассказать что-то особенное. Я принимаю их все.
Один старый суфийский мастер, Абул Хасам, сказал: «Когда-то суфизм был безымянной реальностью, а теперь суфизм — это имя без реальности». На протяжении многих веков суфизм существовал без названия. Он существовал как реальность. Вот почему я говорю, что Иисус был суфием, как и Магомет, Махавира и Кришна. Любой, познавший Бога, — суфий. Почему я так говорю? Постарайтесь понять слово суфий, и вам станет ясно.
Слово суфий появилось недавно — оно родилось в Германии, в немецком исламоведении — ему не более ста пятидесяти лет. На арабском это слово тасаввуф. Но оба они произошли от корня суф, что значит шерсть.
Это кажется очень странным. Отчего шерсть стала символом суфизма? Ученые утверждают, будто бы суфии раньше носили шерстяные халаты. Это верно. Но почему? Никто не ответил на этот вопрос. Почему они носили халаты из шерсти? Мухаммед говорит в Коране, что даже Моисей в момент встречи с Богом был одет в шерстяной халат. Когда Бог заговорил с ним, он был с головы до ног закутан в шерстяной халат. Но почему?
В этом есть глубокий смысл. Шерсть — это одеяние животных, и суфий должен стать таким же простым и бесхитростным, как животные. Суфий должен достичь первородной простоты. Он должен отбросить все проявления цивилизации, он должен отбросить все разновидности культуры, он должен отбросить все обусловленности, он должен снова стать животным. Тогда этот символ приобретает огромное значение.