ло к цифре семьдесят (или семьдесят два), руководствуясь хадисом, со-
гласно которому после смерти Мухаммада община его должна рас-
колоться на семьдесят (или семьдесят два) толка, из которых лишь
один — правоверный.
Анализировать здесь все учения этих сект мы не будем, ибо с по-
следующими литературными движениями большая их часть связана
мало. Мы рассмотрим только наиболее важные из них, ибо это пока-
жет нам, какие проблемы волновали в это время мусульманскую об-
щину. Одна группа сект ставила перед собой прежде всего проблему
политическую: вопрос о том, кто может рассматриваться как законный
наследник пророка. За семью 'Али ибн Абу Талиба, женившегося на
дочери пророка Фатиме, выступали ши'иты (секта ши'а от слов ши'ат
'Али — «группировка сторонников Али»). Против них действовал как
род 'Омайи ибн Абу- с- Салта, так и ха р и дж и т ы (хаваридж), не при-
знававшие ни тех, ни других претендентов на халифский престол.
Но хариджиты, помимо политической теории, были носителями и
иных взглядов, связанных уже с самой сущностью ислама. Они пер-
выми выдвинули вопрос о том, какие последствия влечет за собой со-
вершение мусульманином смертного греха (кабира). В этом вопросе
между хариджитами полного согласия не было. Наиболее крайнее те-
чение а з р а к и т ы (азарика) считали, что совершивший грех мусуль-
манин перестает быть мусульманином. Он становится идолопоклонни-
ком, обрекается на вечные адские муки, и потому любой правоверный
имеет право безнаказанно убить его. Азракиты считали, что теряет
право на защиту не только сам грешник, но и все его потомство. По-
нятно, какие страшные последствия влекли за собой такие взгляды во
время междоусобных войн середины VII в.
Более умеренная группа сифриййа обрекала на смерть только са-
мого грешника, для детей его спасение она считала возможным.
Группа наджадат считала возможным признать грешника идоло-
поклонником лишь в том случае, если вся община согласна с этим
мнением. При наличии разногласия они находили нужным получить
решение законоведов.
'И бади ты (ибадиййа) были еще более умеренны, они полагали, что грешник становится неверным, но все же уподоблен идолопоклон-
нику быть не может.
Против этих свирепых теорий выступили м ур дж и ты (мурджиййа, производное от глагола раджа" — питать надежду), деятельность кото-
рых развивалась главным образом в период 670—770 гг. По их учению, мусульманин, совершивший грех, не только не становился неверным, но, более того, несмотря на грех, мог быть уверен в будущем блажен-
стве. Эта теория строилась на том основании, что милосердие (по Ко-
рану) - —основная черта бога и что свирепая мстительность непримири-
ма с представлением о божестве. Мурджиты шли еще дальше. Вера, по их учению,— исключительно дело внутреннего убеждения. Мусуль-
манин будет верующим, даже если внешне, в делах его, эта вера никак
не будет выражаться; более того, если в сердце своем он верит в
единство божие, то он остается мусульманином, даже если бы внешне
он выполнял обряды идолопоклонников или христиан. Однако эта вера
должна быть свободным влечением сердца, а не результатом принужде-
ния. Иначе говоря, мурджиты уже поднимают один из сложнейших воп-
росов философии — вопрос о свободе воли.
Вопрос этот становится в центр внимания у двух других сект: д ж а б a ρ и τ о в (джабариййа) и к а д а р и т о в (кадариййа). Джаба-
риты отрицали свободную волю человека. По их учению, всякое дей-
ствие совершается божеством, а человек только обладает способностью
присваивать себе это действие. Отдельные группы представителей этой
секты шли даже еще дальше и считали, что воля человека не имеет
ровно никакого значения. Эта группа, таким образом, вступала в про-
тиворечие с Кораном, ибо хотя в Коране и отведено известное место
предопределению, но в столь категорической форме вера в него никогда
не высказывается.
Против джабаритов выступали к а да р и ты , признававшие волю
человека абсолютно свободной и тем самым считавшие его полностью
ответственным за любой поступок.
Как известно, Коран непрестанно подчеркивает абсолютное един-
ство божества. Но одновременно с этим к божеству там все время при-
лагается ряд эпитетов, таких, как «знающий» Салим), «видящий» {ба-
сы р), «слышащий» (сами') и т. п. Невольно возникает вопрос: в каком
отношении находятся эти атрибуты (сифат) к субстанции (зат) боже-
ства? Наиболее простое решение этого вопроса давали мушаббиха
(антропоморфисты), требовавшие, чтобы все эти формулы Корана по-
нимались в их прямом смысле. Но такое понимание, с одной стороны, противоречило основному тону Корана, который всегда подчеркивает
духовность божества. С другой стороны, признание извечности этих
атрибутов начинало беспокоить подраставшую философскую мысль и
в другом отношении: если все эти атрибуты извечны и вневременны, то
ведь это равняется признанию существования наряду с абстрактной
духовной сущностью целого ряда других несколько более конкретизи-
рованных сущностей, иначе говоря, ведет к своего рода многобожию
и разрушает первоначальный строгий монизм. Понятно, что именно этот
вопрос вызвал в дальнейшем наиболее яростную дискуссию и привел
к возникновению, пожалуй, одной из самых интересных мусульманских
сект — секты му'тази ли тов, о которой мы далее поговорим по-
дробнее.
Чтобы закончить перечисление главнейших сект, упомянем еще
б а ты н и то в (батиниййа) — секты, разросшейся позднее в сильное
движение исмаилитов. Батыниты требовали аллегорического истолко-
вания Корана {та'вил) и посредством таких толкований вводили в ис-
лам неоплатоническое учение о мировой душе.
Упомянем еще и ха м м а р и т о в (хаммариййа), признававших
учение о переселении душ и считавших, что бог творит обезьян и сви-
ней из грешников, иначе говоря, явно связанных с индийскими уче-
ниями.
Этих кратких сведений уже вполне достаточно, чтобы убедиться
в том, насколько интенсивно работала философская мысль с конца.
VII в., как в процессе соприкосновения с другими идеологиями мусуль-
манские мыслители были вынуждены затрагивать все более сложные
вопросы.
21
III. МУ'ТАЗИЛИТЫ И РАЗВИТИЕ СУФИЗМА
Как уже оказано, большой интерес представляют м у
г т а з и л и τ ы
(му'тазила), сыгравшие в истории ислама исключительно важную роль.
Основателем их учения принято считать Басила ибн 'Ата, а название
секты связывают с таким преданием. Однажды известный проповедник
Хасан Басри читал в мечети лекцию. Некто из слушателей задал ему
такой вопрос: «По учению джабаритов, совершивший смертный грех
мусульманин стал тем самым неверным, а по учению мурджитов, если
у верующего есть вера, то дела его особого значения не имеют. Какова
же твоя позиция в этом вопросе?» Хасан задумался, а ученик его Абу
Хузайфа Васил ибн
? Ата встал, отошел в сторону, собрал вокруг себя
кучку слушателей и начал пояснять им, что совершивший грех мусуль-
манин не становится неверным, но и не сохраняет свою веру полностью, а занимает промежуточное положение. Увидев, что Васил стоит в сто-
роне и что- то объясняет, Хасан сказал: «Васил от нас отошел!» (Jj^l >
e. Отсюда будто бы и идет название секты (букв, «отошедшие»).