— Мальчик? Так тому и быть, — сказал Шонни. Освободившись от матери, он переставал быть простой вещью. Шонни оглянулся, следя за выходом плаценты, пока Мевис заворачивала ребенка в шаль и укладывала в ящик у радиатора; купать его предстояло попозже.
— Боже милостивый, — сказал наблюдавший Шонни. Беатрис-Джоанна закричала, однако не так громко, как прежде. — Еще один, — в благоговейном страхе объявил Шонни. — Двойня, клянусь Богом. Приплод, клянусь Господом Иисусом.
Глава 7
— Выходи, ты, — сказал охранник.
— И почти вовремя, — взорвался Тристрам, поднимаясь с топчана. — Почти вовремя, будь ты проклят, гад. Дай поесть чего-нибудь, чтоб тебя разразило, прежде чем я уйду.
— Не ты, — с удовольствием сказал охранник. — Он, — указал он. — Ты еще долго с нами пробудешь, мистер Похабник. Это его выпускают.
Блаженный Эмброуз Бейли, которого встряхнул охранник, слепо заморгал и, тараща глаза, начал опоминаться от бесконечного присутствия Бога, установившегося в конце января. Он очень ослаб.
— Предатель, — зарычал Тристрам. — Подсадная утка. Все врал про меня, вот что ты делал. Купил себе враньем позорную свободу. — А охраннику он с надеждой сказал с большими яростными глазами: — Ты точно не ошибся? Точно не я?
— Он, — ткнул пальцем охранник. — Не ты. Он. Ты ведь не… — он прищурился на зажатую в руке бумажку, — не духовное лицо, что бы это ни значило, так? Их всех освобождают. А сквернословам вроде тебя тут придется сидеть. Правильно?
— Вопиющая распроклятая несправедливость, — завопил Тристрам, — вот что это такое. — Он упал на колени перед охранником, молитвенно сложив руки, сгорбившись, словно только что сломал себе шею. — Пожалуйста, выпусти меня вместо него. С ним покончено. Он думает, будто уже мертв, сожжен на костре. Думает, будто уже хорошо продвинулся по дороге к канонизации. Он просто не понимает, что происходит. Пожалуйста.
— Он, — указал охранник. — Его имя в этой бумажке. Смотри — Э. Т. Бейли. А ты, мистер Богохульник, останешься тут. Найдем тебе другого приятеля, не волнуйся. Давай, старик, — мягко сказал он блаженному Эмброузу. — Выйдешь отсюда, обратишься за распоряжениями к одному малому в Ламбете, он тебе скажет, что делать. Давай, ну. — И еще раз встряхнул его, несколько посильней.
— Дай мне его паек, — умолял Тристрам, по-прежнему на коленях. — Это самое меньшее, что ты можешь сделать, будь ты проклят, лопни твои глаза. Я чертовски голодный, будь все проклято.
— Мы все голодные, — рявкнул охранник, — а некоторым и работать приходится, не просто слоняться весь день. Все пытаемся прожить на тех самых орешках да на паре капель того самого синтемола, и считается, долго так продолжаться не может при таком положении вещей. Пошли, — сказал он, встряхивая блаженного Эмброуза. Но блаженный Эмброуз лежал с просветленным взором в священном трансе, почти не шевелясь.
— Еды, — пробурчал Тристрам, с трудом вставая. — Еды, еды, еды.
— Я тебе дам еды, — пригрозил охранник, вовсе этого не имея в виду. — Пришлю кого-нибудь из прихваченных людоедов, вот что я сделаю. Вот кто будет твоим новым соседом по камере. Вырвет у тебя печенку, вот что он сделает, зажарит и съест.
— Жареная или сырая, — простонал Тристрам, — какая разница. Дай мне ее, дай.
— Э-эх ты, — с отвращением усмехнулся охранник. — Пошли, ну же, старик, — сказал он блаженному Эмброузу с нарастающим беспокойством. — Вставай сейчас же, как приличный парень. Тебя выпускают. Вон, вон, вон, — продолжал он, как пес.
Блаженный Эмброуз поднялся на сильно дрожащих ногах, привалившись к охраннику.
— Quia peccavi minis[32], — пробормотал он дрожащим старческим голосом. А потом неуклюже упал.
— Сдается мне, — сказал охранник, — ты совсем плох, вот что. — Он склонился, насупился на него, как на засорившуюся сточную яму.
— Quoniam adhuc[33], — пробормотал блаженный Эмброуз, недвижимо лежа на плитах.
Тристрам, считая, что видит шанс, рухнул на охранника, точно башня, по его мнению. Оба, пыхтя, покатились по блаженному Эмброузу.
— Ах, вот ты как, вот ты как, мистер Поганец? — зарычал охранник. Блаженный Эмброуз Бейли застонал, как, должно быть, стонала блаженная Маргарита Клитерская под прессом в несколько центнеров в Йорке в 1586 году. — Сейчас хорошенько получишь, как следует, — пропыхтел охранник, встав на Тристрама коленями и колотя его обоими кулаками. — Напрашивался, получи, мистер Предатель. Ты живым никогда отсюда не выйдешь, вот как. — Он яростно с хрустом ударил его по губам, сломав вставные челюсти. — Ты долго на это напрашивался, вот так вот. — Тристрам тихо лежал, отчаянно дыша. Охранник, еще задыхаясь, потащил блаженного Эмброуза Бейли на свободу.