Деревья расступились, являя взору уже знакомую тропинку.
Запрусь в доме и не выйду, пока Галине не надоест этот экстремальный отдых!
– Ли-за-а-а!!! – Через какое-то время до меня донесся Гришкин крик.
Ага, испугался! Конечно, дома мне светит многочасовая нотация сестры, но, может, хоть так до нее дойдет, что я не желаю оставаться в этой дыре! Интересно, что за водяное чудо мне встретилось?
– Ли-за-а-а!!! – О, и Галина присоединилась. Как мне нравится их дуэт!
Вскоре крики смолкли.
Поищут немного и придут домой. За помощью. А дома – я!
С одной стороны, надо было предупредить Галку, но, с другой стороны, если ей нравится шляться по лесу в сопровождении местного алкоголика, то зачем меня-то с собой тащить?
Я заметила ветки малинника и прибавила шаг. А вот и тайный ход!
Уверенно полезла в него и тут же пожалела!
Колючки рвали одежду и царапали кожу, совершенно не желая пропускать. Но ведь, когда мы шли к озеру, их здесь не было! Вернее, были – но другие! Я хорошо помню удобный лаз, который сплели высокие ветки малины, а здесь она росла стеной.
Меня захлестнула паника.
Я что, заблудилась? Ну уж нет! Позволить им найти меня в позе застрявшей в паутине мухи?
Стиснув зубы, я прикрыла лицо и с силой рванулась, выпутываясь из западни. Несколько шагов вслепую – и малинник закончился. Я пробкой вылетела… в лес. Ни дороги, ни тропинки.
С тоской поглядев на ощетинившуюся малину, я не рискнула вновь пробираться через нее и пошла на шум. Да! Впереди явственно различался шум трассы.
Заставив себя успокоиться, я даже начала получать удовольствие от прогулки.
Березки стояли так, что сквозь их серебристо-изумрудную листву дождем лились лучики солнца. Правда, немного путал ноги невысокий папоротник, но это не беда! Что мне какой-то папоротник, когда дома ждет нагоняй от сестры?
Я усмехнулась и прибавила шаг.
Вскоре лес поредел, шум приблизился, и я вышла на поросший травой берег неширокой, но быстрой речки, шум которой я приняла за шум дороги.
Ну вот, и куда теперь идти?
Зачерпнув холодную воду, я умылась. Паника слегка отступила.
Ладно, прорвемся! Кажется, Ольга Николаевна говорила, что где-то здесь стоит база. Значит, шанс встретить кого-нибудь возрастает.
Кинув мрачный взгляд на обступающий меня лес, я зашагала вдоль по течению. Через некоторое время каменистый берег сменила трава, подходившая к самой воде.
Хочу домой! Хоть в Боровлянку, хоть в город – но домой!!!
Подойдя к воде, я уселась на поросший мхом, нагретый солнцем здоровенный валун. Одной стороной он уходил под воду, а второй очень удобно стоял на берегу.
Так! Надо успокоиться – и решение придет само!
Вот и в кого я такая дура? Что теперь делать?
Сзади послышался шорох, заставив меня обернуться и замереть. Из леса вышел волк.
Здоровенный.
Словно не замечая меня, он серой тенью скользнул к воде и принялся лакать.
Та-а-ак… кажется, я должна сидеть неподвижно! Он напьется и уйдет.
Стараясь даже не дышать, я скосила глаза на зверя, который невозмутимо стоял в паре метров от облюбованного мною валуна. Наконец он поднял всю в каплях воды остроносую морду, облизнулся и принюхался.
Да-а-а, давненько мне не приходилось получать такого адреналина! Зачем я сбежала? Видите ли, испугалась ожившей воды, побрезговала обществом безобидного алкоголика. А может, даже и не алкоголика? Может, это у него хобби такое!
Волк издал горловой звук и, повернув морду, посмотрел мне прямо в глаза. И тут я не выдержала:
– А-а-а! Помогите, спасите! А-а-а!
Зверюга, видимо не ожидая такого фальцета, обалдело попятился и ощерился.
– Р-р-р-р!
– А-а-а-а!
А вдруг он тоже испугался и сейчас убежит?
– Помогите-спасите-а-а-а!
– Ну и чего ты кричишь?
– А-а-а-а… а?
Зверь никуда не делся. Перестав рычать, он продолжал смотреть мне в глаза, не убегая и не нападая.
– Ты умеешь говорить?
– С тех пор, как родился!
– Ты галлюцинация?
– Сама ты – галлюцинация! – отчетливо прозвучал все тот же бархатистый густой голос.
Зверь вдруг вильнул хвостом и бросился мне за спину. Потрепав по голове волчару, ко мне шел высокий крепкий старик. Рыжие волосы в невероятном беспорядке кудрями спадали ему на лоб и широкие плечи. Некогда симпатичное лицо теперь уродовали переломанный нос и кривой шрам, располосовавший заросший бельмом глаз и щеку. Прищурив второй глаз, он неожиданно молодо и цепко смерил меня взглядом.
Я попыталась спуститься на землю, но не удержалась на скользком камне и шлепнулась в воду.
Мамочка, как холодно-то!