– Простите мне мою наглость, Смотритель, но… но мне кажется, вы направили двух наших братьев избавиться от Избранника лишь потому, что они уже получили аналогичный приказ. Если же мы все соберёмся и разом атакуем, думаю, мы сможем победить.
– Я ценю твою инициативу, брат, – после короткого молчания ответил Смотритель. – И отчасти ты прав. Я не собирался трогать Избранника, чтобы не пробудить его. Однако ситуация изменилась, и теперь его пробуждение – вопрос времени. Поэтому нам тоже выгодна его смерть. И я послал бы кого-нибудь присмотреть за ним в любом случае. Но если мы разом атакуем, он немедленно пробудится, и нет гарантий, что мы одержим верх. Нам ни к чему идти на такой риск, ведь в случае провала мы потеряем всё. Смерть Избранника по-прежнему не является обязательной. Если наши братья добьются успеха по чистой случайности – хорошо. Если же нет – мы всё равно можем выполнить свою миссию. Поэтому мы должны все наши силы сосредоточить на ней.
– Да, Смотритель, – взволнованный участник собрания склонил голову. – Я понимаю.
– Хорошо. Собрание окончено. Следующее по графику. Возвращаемся к работе.
Тёмные фигуры телепортировались прочь одна за другой, и мрачный зал опустел.
***
Придя в себя, Дилира обнаружила, что лежит на спальном мешке посреди небольшой поляны, окружённой сикоморами, освещёнными только оранжевым светом от маленького костра. Почти сразу бок пронзила резкая сильная боль, и девочка непроизвольно застонала.
– Ты как? – перед её взором тут же возник встревоженный Пушан. – Рана на боку болит, да?
– Да, – сквозь сжатые от боли зубы откликнулась Дилира, взглянув на бок и ожидая увидеть там бинты или что-то вместо них, раз она до сих пор жива. Но нет, бок прикрывала только окровавленная кофточка.
– Я остановил кровотечение. Заклинанием, – пояснил Пушан, словно прочитав её мысли. – Пуля насквозь прошла. Вроде как, ничего важного не задела. Так что рана заживёт и ты будешь в порядке, надо только подождать!
– Ясно.
– Так, тебе надо поесть, чтобы сил набираться! И попить. Сейчас.
Пушан метнулся к костру и засуетился возле него. У костра сидел Калантар с мрачным видом. Поглядев на Дилиру, парень подбадривающе ей улыбнулся, но ничего не сказал и не бросился помогать Пушану. Впрочем, тот и сам прекрасно справился и подлетел к девочке с кружкой, наполненной жидкой горячей кашей, ложкой и бутылкой с водой.
– Можешь сесть? – спросил Пушан.
Дилира попробовала. Боль в боку тут же обожгла ослепительной вспышкой, девочка вскрикнула и рухнула обратно.
– Я понял. Прости! Так, приподними немного голову, ладно? Я сейчас.
Оставив кашу и воду возле Дилиры, Пушан метнулся за одеялом и аккуратно подложил его девочке под голову и плечи.
– Давай я тебя напою, не двигайся лишний раз, – Пушан поднёс бутылку ей к губам.
– Я сама, – Дилира неуверенно схватила бутылку. – Сама.
– Хорошо, – Пушан отпустил бутылку.
Однако даже совершить столь простое действо, как попить воды из бутылки, сейчас оказалось трудной задачей. В руках ощущалась слабость, они дрожали, и каждое движение отдавалось болью в боку. Дилира чуть не выронила бутылку и никак не могла чётко свести её горлышко и свои губы вместе. Пушан молча взялся за бутылку и осторожно поднёс её к нужному месту. Опять говорить «Я сама» девочка не стала и с трудом сделала несколько глотков – от каждого бок пронзала резкая боль.
– Вот, умница!
Услышав от Пушана похвалу за то, что сумела попить воды, Дилире захотелось усмехнуться и отвесить саркастичный комментарий, но это грозило новой вспышкой боли, и она воздержалась.
– Так, теперь поешь, хорошо? Я просто помогу немного.
Дилира подумывала отказаться, вновь заявив «Я сама», но в последний момент передумала. Пушан начал осторожно кормить её с ложечки. Девочке такая забота казалась странной, и она чувствовала смущение. О ней раньше никто так не заботился. Однажды, будучи восьмилетней, она тяжело заболела – лежала с высокой температурой, и даже поднять голову было трудно. Но и тогда никто не кормил её с ложечки – ей просто ставили еду на низкий столик рядом с кроватью и уходили. По принципу: действительно проголодаешься – найдёшь способ поесть. И когда температура немного спадала после жаропонижающих уколов, Дилира находила в себе силы подняться и приняться за еду без посторонней помощи.