Возражение 1. Кажется, что в уме нет никаких навыков. Ведь навыки, как было показано выше (1), соответствуют своим деятельностям. Но, как сказано в первой [книге трактата] «О душе», человеческая деятельность обща душе и телу[41]. Следовательно, таковы и навыки. Но ум не является телесным актом. Следовательно, ум не является субъектом навыка.
Возражение 2. Далее, находящееся в чем-то всегда находится в нем согласно модусу того, в чем оно находится. Но то, что является формой без материи, является чистым актом, тогда как то, что составлено из формы и материи, содержит в себе одновременно потенцию и акт. Поэтому ничто из того, что является одновременно потенциальным и актуальным, не может находиться в том, что является только формой, но – только в том, что составлено из материи и формы. Но ум – это форма без материи. Поэтому навык, который одновременно потенциален и актуален и некоторым образом посредствует этим двум [состояниям], не может находиться в уме, но – только в «соединении», которое составлено из души и тела.
Возражение 3. Далее, навык, как сказано[42], это расположение, посредством которого мы хорошо или дурно расположены в отношении чего-то еще. Но все, что хорошо или дурно расположено в отношении акта ума, расположено так благодаря некоторому расположению тела, в связи с чем также сказано, что «люди с мягким телом одарены умом»[43]. Следовательно, навыки в отношении знания находятся не в отделенном уме, а в некоторой способности, которая является актом определенной части тела.
Этому противоречит следующее: Философ помещает науку, мудрость и мышление, которые являются навыками в отношении первых начал, в умственную часть души[44].
Отвечаю: относительно умственных навыков бытуют различные мнения. Некоторые, полагая, что существует единственный, общий всем людям ум «в возможности», были вынуждены настаивать на том, что навыки в отношении знания находятся не в самом уме, а во внутренних чувственных способностях. Ведь очевидно, что разные люди обладают различными навыками, и потому они не могли поместить навыки в отношении знания в то, что единственно и общо всем людям. Действительно, если существует всего лишь один единственный ум «в возможности» для всех людей, то навыки в отношении науки, которые у людей разнятся, не могут находиться в таком уме «в возможности» как в своем субъекте, но – только во внутренних чувственных способностях, которые у разных людей разные.
Но, во-первых, такое допущение противоречит мнению Аристотеля. В самом деле, очевидно, что чувственные способности разумны не сущностно, а только по причастности[45]. Однако Философ помещает умственные добродетели, каковыми являются мудрость, наука и мышление, в то, что является разумным сущностно. Таким образом, он помещает их не в чувственные способности, а непосредственно в сам ум. Более того, он недвусмысленно говорит, что когда ум «в возможности» «становится каждым мыслимым», то есть когда он благодаря интеллигибельным видам актуализируется в отношении единичностей, «тогда о нем говорят как об актуальном в том смысле, в каком говорят о знающем как об актуально знающем, а это бывает тогда, когда ум может действовать, опираясь на самого себя», то есть путем мышления; «но даже тогда он остается некоторым образом в возможности, но не так, как до обучения или приобретения знания»[46]. Поэтому ум «в возможности» непосредственно является субъектом навыков в отношении науки, благодаря которым ум способен мыслить даже тогда, когда он актуально не мыслит.
Во-вторых, это допущение противоречит истине. В самом деле, кому принадлежит деятельность, тому принадлежит и способность к деятельности, и навык. Но мышление является присущим уму актом. Следовательно, и навык, при посредстве которого некто осуществляет мышление, поистине находится непосредственно в уме.
Ответ на возражение 1. Некоторые, как сообщает Симплиций в своих «Комментариях к «Категориям"", утверждали, что коль скоро любая человеческая деятельность является, по словам Философа, в некотором смысле деятельностью «соединения»[47], то навык находится не в самой душе, а в «соединении». Из этого можно было бы сделать вывод, что коль скоро ум отделен, то никакой навык не может находиться в уме, на что указывает и вышеприведенный аргумент. Но этот аргумент лишен убедительности. В самом деле, навык не является расположением объекта в отношении способности, но, скорее, расположением способности в отношении объекта, и потому навык должен находиться в той способности, которая является началом акта, а не в той, которая относится к способности как к своему объекту.