— Жуть какая! — передернула плечами Альви. — А что же делать?
— Ждать, — вздохнула Урслин, — и искать тенгилюра.
— А если окажется, что никто эту Блехингар специально не вызывал? — поинтересовался Мьюр.
— В этом случае выход только один — когда мы найдем тенгилюра, нужно будет найти место, где образовалась эта связь, отправиться туда и с помощью специального артефакта определить разновидность оннурвера, — ответила Урслин.
— А как можно найти это место? — спросил Мьюр.
— Просто будем проверять все места, в которых тенгилюр побывал в течение месяца до того момента, когда оннурвера проявило себя впервые.
A если это не поможет, будем проводить проверку за более ранние периоды. Те же артефакты, с помощью которых определяют разновидность оннурвера, помогают и определить место, где оно проникло в наше измерение. Ну или кто-то из демонологов может ездить вместе с тенгилюром, — объяснила Урслин.
— Если до этого дойдет, пусть Дирлейссон ездит, — решительно заявил Лейдинлехт.
— Не торопи события, Лейнд. Когда до этого дойдет, тогда и будем решать, — возразила Урслин. — А пока нам всем нужно отдохнуть. Как только выясним, кому еще из детей являлась эта Блехингар, начнем проверять их окружение. Может, у всех, кому она являлась, найдется какой-то общий знакомый.
— Пока что не нашелся, — заметил на это Мьюр.
— Пока что мы проверяли только тех, с кем девочки общались регулярно. А это может оказаться кто-то вроде продавщицы в магазине или билетера в кино, — пояснила Урслин. — Объем работы получится огромный, и я пока не представляю, как это можно будет осуществить. Так что давайте по домам, может, на свежую голову мы сумеем найти какой-то приемлемый выход.
Глава 12
Домой Альви отвозил Мьюр. По дороге они обсуждали случившееся, и оба сошлись на том, что Мюльда — очень славная и храбрая девочка.
— Похожа на Таугу в этом возрасте, — сказал Мьюр и сам не понял, с чего вдруг ему это пришло в голову.
— На Таугу?
— Это моя дочь. Бывшая, — мрачно усмехнулся Мьюр.
— Как это — «бывшая дочь»? — поразилась Альви, сидевшая на заднем сиденье, а потому не увидевшая этой усмешки.
— А что, Урслин тебе об этом не рассказывала? — поинтересовался Мьюр, остро сожалеющий о том, что вообще упомянул Таугу.
Альви сначала хотела всё отрицать, но потом решила, что это будет довольно глупо, и сказала правду:
— Она упоминала только о том, что ты пережил тяжелый развод, но ни о каких подробностях не рассказывала.
«Значит, я был прав, — хмыкнул про себя Мьюр, — они меня обсуждали». Ему очень хотелось выяснить, кто завел о нем разговор: Урслин или сама Альви, но он не рискнул. Зато решился рассказать про Таугу:
— Понимаешь, когда мы с Лиестой решили развестись… Вернее, когда она сообщила, что разводится со мной, выяснилось, что я не являюсь отцом ее старшей дочери. Что, когда мы поженились, она уже была беременна от другого мужчины, но сумела выдать Таугу за мою дочь, проведя для этого один запрещенный ритуал.
— Запрещенный ритуал? — потрясенно выдохнула Альви.
— Да, — подтвердил Мьюр. — 06 этом мне сообщила сама Тауга. Она как будто бы даже гордилась поступком матери и уж точно радовалась, что у нее, оказывается, другой отец — очень состоятельный человек. Срок давности привлечения к ответственности за запрещенный ритуал уже вышел, поэтому, убедившись, что Тауга действительно не моя дочь, я просто потребовал ровно половину совместно нажитого имущества, которое до этого момента обещал полностью оставить бывшей жене. Дело, конечно, было не в деньгах, хотя сумма в итоге получилась внушительная, просто мне показалось, что так будет более справедливо, что ли. Я бы мог отсудить у нее и все деньги, которые потратил на содержание Тауги, но не стал этого делать, это было бы уже как-то слишком.
— Так что же получается: Тауга полностью вычеркнула тебя из своей жизни? — ахнула Альви. — Может, ее просто мать настроила против тебя?
— Может, и настроила, — пожал плечами Мьюр, — да вот только этот настрой оказался очень уж стойким. Когда мы разводились, Тауге было семнадцать, но за прошедшие два года у нее так и не возникло желания хотя бы поговорить со мной.