— Это чтобы они поменьше пересекались друг с другом, — пояснил Тейрдарссон, — те, кто сюда попадает, как это ни странно, не слишком стремятся к общению.
Здание швейной мастерской тоже было серым. Когда они вошли внутрь, Тейрдарссон провел Мьюра в кабинет начальника мастерской, имевший окна, выходившие и на улицу, и прямо в помещение мастерской.
— Пришли посмотреть на Юргельсун, — пояснил он хозяину кабинета, и тот просто молча кивнул в ответ, вновь погрузившись в документы, которые изучал.
— Вон она, вторая в самом левом ряду, — сказал Тейрдарссон, подведя Мьюра к внутреннему окну.
Лицо сидевшей за швейной машинкой женщины показалось Мьюру даже симпатичным, только усталым и очень мрачным. Он минут пять разглядывал ее и уже хотел сказать своему гиду, что готов возвращаться, как внезапно раздавшийся громкий и резкий звонок заставил Мьюра вздрогнуть от неожиданности.
— Конец смены, — пояснил Тейрдарссон. — Смены в мастерских у нас не по восемь часов, а по шесть, ссыльнопоселенцам положен неполный рабочий день.
Работавшие в мастерской выключили машинки и стали вставать с мест, направляясь к выходу. Греймюр тоже поднялась, тяжело опираясь на стол, и только тогда Мьюр разглядел, что она не просто полная, а чудовищно толстая. Юргельсун, медленно, подволакивая ноги, шла к выходу, а он во все глаза глядел на нее, ужасаясь тому, какой она стала.
— Это что — какой-то откат от применения проклятия? — ошалело поинтересовался он у Тейрдарссона.
— Нет, — покачал головой тот. — Абсолютно точно нет, ее уже неоднократно проверяли целители, мы даже приглашали мага-эксперта. Она просто так питается. Это же не заключенные, а ссыльные, они сами выбирают, что им есть, и могут покупать любые продукты из ассортимента нашего магазина.
— Трудно поверить, что она здорова, — протянул Мьюр.
— Сначала была, теперь уже, конечно, нет, — вздохнул Тейрдарссон. — Думаю, она довела себя до такого состояния из-за воздействия Зеркала Эрльех.
— Зеркала Эрльех? Это же сказка! — недоверчиво хмыкнул Мьюр.
— Не совсем, — покачал головой Тейрдарссон. — Нам пора ехать назад, я вам всё объясню по дороге.
Когда они снова сели в машину, Тейрдарссон спросил:
— Вы ведь помните эту сказку, да?
— Про разбойника, нашедшего волшебное Зеркало Эрльех, увидевшего в нем, как черна его душа, и раскаявшегося?
— Да, эту, — кивнул Тейрдарссон. — Разумеется, у нас тут никакого волшебного божественного зеркала нет. Просто такое название дали здешней пространственно-энергетической аномалии. Весь район Лаунтских островов имеет легко проницаемую границу с измерением, где обитают самвиска — оннурвера, воздействие которых заставляет людей понимать, какими они являются на самом деле.
— Никогда про таких не слышал.
— Неудивительно. Сами самвиска никогда не проникают в наше измерение, но если открыть проход в их измерение или в таких местах, как это, они начинают оказывать влияние на людей. Совесть они, увы, не пробуждают, но и прикрыться утешительными иллюзиями не дают, вынуждая человека видеть себя и свои поступки без прикрас. Собственно, именно из-за здешнего Зеркала Эрльех тут и сделали тюрьму и место ссылки для тех, кто совершил магические преступления.
— Не слишком ли это жестоко? — нахмурился Мьюр.
— Не менее жестоко, чем причинять вред при помощи магии, — убежденно ответил Тейрдарссон.
— А как же работники администрации и охрана?
— А у нас есть защитные артефакты. От воздействия самвиска прекрасно защищают те же артефакты, что и от демонов.
— Но ни у кого из осужденных их нет? Даже у тех, кто отбывает наказание за магические преступления средней тяжести?
— Да, даже у них. Собственно, за счет этого и обеспечивается низкий уровень рецидива магических преступлений, — усмехнулся Тейрдарссон.
— Странно, что я никогда об этом не слышал. А ведь я много лет проработал в МОП, занимаясь расследованием именно магических преступлений.