Счастье. Иллюзия или реальность? Она никогда не задумывалась о точном значении этого слова. Всегда казалось, что это нечто недостижимое. Такого же мнения придерживались практически все там, внизу, а счастье сводилось к банальным вещам: выжить, найти еду, достать патроны… И она была среди тех, кто думал так же. До сегодняшнего дня. Именно сегодня она поняла, что с каждым шагом она приближалась к истинному значению такого привычного слова, как «счастье». Оставался последний штрих, чтобы достичь желаемого.
– Вадим! – окликнула она.
– Уже сколько лет Вадим, – весело откликнулся он. – Не говори ничего, все написано у тебя на лице. И я этому чрезвычайно рад.
– Вадим, я хочу, чтобы мы прожили хотя бы один день так же, как в прошлом. Пока мы здесь, я хочу. Это ведь возможно?
– В смысле? – не понимая вопроса, спросил он. – Все в твоем распоряжении, комнаты открыты, все необходимое лежит внизу…
– Ты меня не понял. Мы можем попытаться воссоздать жизнь людей, какой она была до Катастрофы?
– Ах, вот ты о чем. А знаешь, это классная идея. Времени не так много, но мы должны, нет, обязаны попробовать. Иначе к чему это все, если мы не попробуем… – он слегка замялся и, рассмеявшись, продолжил: – пожить как муж и жена? Ну ты даешь, мать. За окном уничтоженный город, а подземные жители играют в жизнь на поверхности!
– Благодаря нашему дому – это может воплотиться в реальность! Иди, я сейчас спущусь.
– Интим не предлагать, в помещении по-прежнему столько-то рентген, непригодных для подобных действий.
– Иди уж, Дон Жуан ты мой.
Она дождалась, пока Вадим спустится, после чего чуть ли не в припрыжку понеслась к шкафу. Открыв створки, она увидела большое зеркало и много разноцветных нарядов, аккуратно развешанных на вешалках. Платье? Нет, наверное, женщины не носили его просто так. В нем неплохо было бы пройтись по городу, но оно никак не подходит для дома. Мама… В какие платья наряжалась она? Бабушка? Да. Бабушка часто ходила по дому в халате. Где же он? Вот! Наконец она нашла его. Бордовый, приятный на ощупь и все такой же теплый, как и в детстве.
Яна попыталась натянуть его поверх защитного костюма. Давалось это не так уж и просто, но мучения не прошли даром. Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Покрутилась. Для дома – самое оно. Завязав пояс такого же цвета, она закрыла дверцы и пошла вниз.
– Вадим?
– Яна?
Он сидел на кухне, держа в руках книгу в черном переплете.
– Тебе бы еще трубку и шляпу.
– Ты сама-то себя видела со стороны? – сталкер немножко замешкался. – Халат тебе идет.
– Потому что бабушкин.
– Погоди минуту, – он отложил книгу и пошел куда-то в сторону двери. Спустя некоторое время он вернулся, и Яна не смогла сдержать смех. На голове сталкера красовалась шляпа деда, а поверх защитного костюма было надето пальто.
– Потому что дедушкины? – он подошел к ней и картинно снял шляпу. – Склоняюсь перед вашей красотой, миледи, но не угостите ли вы проголодавшегося странника хотя бы чем-нибудь? Нас, джентльменов, и так осталось слишком мало. Нас надо беречь и заносить в новую Красную книгу. Переиздание, так сказать.
– Вадим, ты такой дурной! – рассмеялась она, попутно снимая серый фартук, висевший на гвоздике. – Тебе как обычно?
– Чем богаты, тому и порадуюсь вместе с вами, – Вадим положил шляпу на стол, аккуратно снял пальто и повесил его на спинку стула. – А знаете ли вы, что за окном нынче все намекает на приход зимы? В пальто уже холодно. Пора переходить на утепленный вариант. Чисто случайно у нас не завалялось какой-нибудь одежды на новый сезон? Или опять поедем по городу, надеясь, что остались теплые меха по приемлемым ценам?
– Походишь еще! Али первого снега забоялся?
– Душа моя, вы явно жаждете меня в виде синего, замерзшего и некрасивого. Удивительно только, почему вы находите такого «меня» привлекательным?
– Любовь такая штука… Ты мне будешь интересен в любом состоянии. Даже в замороженном, – она, улыбаясь, поставила перед ним тарелку, ложку и чашку. – Угощайся.
– Ну, хозяйка, уважила! Выше всяческих похвал. У нас на работе такого не дождешься. Сколько ни ел у нас в столовой, с твоей едой – не сравнится. И я не устаю это повторять.