– Вот выпендриваются… – Он думал, что уже разговаривает сам с собой, но его собеседник никуда не ушел.
– Да нет, они… Дисциплина, блин, подготовка! Не то, что наши вояки. Пару дней назад такие твари сверху полезли… Без Ганзы никак не управиться.
Константин подумал, что и этот местный житель нечасто видит такое представление. Молодой человек поставил мешок на пол в конце платформы, сел на него и развернул сухой паек: покупать еду на Павелецкой ему не хотелось, дозиметр, чтобы ее проверить, остался у Потапыча.
– Татьяна! Что это было сейчас?
Замерший в углу Константин старался слиться с тенью, и в то же время непроизвольно вытянул шею, пытаясь понять, к какой Татьяне обращается командир ганзейцев. Второй боец стянул шлем, и загадка благополучно была разгадана. Светлые пушистые волосы рассыпались по плечам, на щеках женщины блестели слезы. Но вопрос остался без ответа.
– Я тебя слушаю! Опять?! Ты когда перестанешь о нем думать? Нет больше Смерча. Это же предатель, иуда, про него забыть надо, а если вспомнить, то только с матюками!
– Это мое личное дело.
Она подняла голову, Константин смог, наконец, рассмотреть ее лицо, больше-то ничего не видно под военной формой и громоздким тяжелым бронежилетом.
– Нет у тебя личных дел, если боевая операция начинается. Не позорь остальных – соберись!
– Я тебе сейчас так соберусь… – Командир уже ушел, а она продолжала стоять у колонны, вытирая слезы. И показалось со стороны, что выволочка от начальства не имела к этому никакого отношения. – Ничего не понимает!
Она невидяще смотрела прямо перед собой. Страх Константина сменился жалостью, внутри бронированной шкуры обнаружился человек… Мешок предательски брякнул под ним, и в следующую секунду он потерял под ногами опору – стальные пальцы сжимали шею, но пока позволяли вдохнуть.
– Что ты слышал? – Не глаза – лед, ни следа страдания и тоски, а слезинки еще не успели высохнуть на щеках… Константин снова ощутил пол под ногами, но потерял способность дышать, пытался царапать ее руку, без воздуха звон в ушах становился все сильнее. – Ничего не слышал. Не видел. Забыл!
Каким-то непостижимо быстрым вывертом руки она заправила волосы под шлем. Вместо живого, страдающего от боли человека, перед ним снова оказалась «боевая единица», пятнистая спина на секунду закрыла свет и пропала. Константин нащупал мешок и рухнул на него без сил. Кажется, он увидел что-то не предназначенное для посторонних глаз. И лучше об этом помолчать. Забыть… Забыть кого приказал ей командир? И почему? Отчего может плакать боец Ганзы, хоть и женщина? Личное дело…
Потапыч застал его полностью погруженным в свои мысли.
– Костик, ты чего в угол залез? Быстро заканчивай жрать, нас на Кольцевой ждут. – Потапыч просто сиял: сделка состоялась, и он рассчитывал получить хорошую прибыль, поэтому был не в меру разговорчив. – Армию ганзейцев видал?
– Видал, – ответил Константин, испытывая смешанные чувства от легкой зависти до страха: какие же монстры здесь ходят по ночам, если нужна такая мощная оборона?
– Я слышал, у них один командир был… Солдат от Бога… или от черта, кто ж его разберет… в общем, люди рассказывали, что профессионал, каких мало. И как-то странно там получилось: отстранили его. Получилось, что вроде за трусость, но мало кто поверил. За трусость бы расстреляли, наверное. Он тогда должен был в прикрытии работать. Ну, не он один, отряд его. И вдруг во время нападения на караван командир людей своих увел. Караван пропал, история вышла мутная. Если бы против людей воевал, так можно было бы подумать, что продался. Но с мутантами-то не сговоришься, они взяток не дают…
Константин не совсем понимал, откуда вдруг Потапыч выкопал такой случай. Наверное, группа ганзейцев, готовая оборонять Павелецкую, и напомнила о доблестном командире, который… История осталась незаконченной, потому что пора было уже идти дальше. Потапыч рассказывал о неведомом герое с таким сочувствием, будто тот был его близким другом. Константин решил, что он сам представляет себя на месте списанного военного, обидно, что все твои прошлые дела так легко забыли… Впрочем, самому-то Константину еще надо что-то сделать, а то ни вспомнить, ни забыть пока и нечего. Но он уже успел увидеть и услышать здесь столько нового, сколько на Автозаводской и за месяц не узнать.
– Ну, пойдем на Новокузнецкую!
– Куда?!
Потапыч, видно, решил, что Константину лень тащить товар, но причина удивления была не в этом: слишком много плохого он слышал об этом месте, и соваться туда ему никак не хотелось. Однако с начальством не поспоришь, да и Павелецкая только сначала казалась адской дырой. Ну, подумаешь, некоторые люди не совсем как люди. Зато не скучно…