Это пугало гораздо сильнее прошлого кошмара. Здесь было так… пусто. И тихо. Столь безмолвно, что я слышала собственное сердцебиение за сбитым дыханием. А отсутствие жизни отзывалось внутри тревогой, некой щемящей тоской. Округа отчего-то казалась знакомой, словно однажды я знала её процветающей. Странное чувство возникало с тупой болью в груди. Но мне не приходилось видеть город ранее. Ни старинную фигурную лепнину стен, ни грязную позолоту крыш. Абсолютно всё было незнакомым. Тогда почему так скорбно?
— И как тебе это?
Я вздрогнула, не ожидав услышать тут чей-то голос. За вкрадчивыми интонациями тех слов таилась злоба, самодовольство. Я боязливо обернулась. Тело охватила дрожь.
«Лучше бы я этого не делала».
Там, в полумраке накренившихся башен, среди чёрного-чёрного песка белел огромный трон, сложенный из… человеческих костей. Оторванные кисти тянулись по тёмным каменным ступеням, указывали хрупкими перстами вдоль той тропы, изломанные рёбра жуткой каймой обрамляли подлокотники, позвоночники устремлялись к самим небесам, перевиваясь друг с другом, образовывая спинку. Поразительная его величина оставляла в сознании осадок ужаса и непонимания: сколько же жизней ушло на создание? Однако не это показалось мне самым пугающим. Больше страшил человек, восседающий на нём. Тени скрывали его лицо, окутывали часть тела – лишь иногда в красноватых вспышках зарниц проступали очертания. У ног великана стелилась плотная алая завеса тумана. Мне не удавалось запомнить ни единой детали – в голове оставался только тёмный образ гигантской фигуры. От него веяло силой. Таким могуществом, что моё сердце стремилось ухнуть вниз.
И тот титан ждал ответа. Но я не могла произнести и слова: мысли путались, язык не подчинялся. Лишь осознавала, что сон обратился я худшим кошмаром.
— Это… — только и смогла выдавить из себя, стараясь не глядеть на собеседника. Попытки собраться не привели к успеху – только усилили удушающий страх.
— Ужасно? — рассмеялся гигант, и от того мне стало не по себе. — Возможно. Это – лишь начало. Малая часть всего.
Холод сковал запястья, окутал шею ледяными иглами, отозвался где-то возле самих лодыжек. Вместе с ним появилась тяжесть и неприятные касания металла. Сверкнуло серебро, в быстром свете молний очертились звенья и тонкие оковы. Едва дёрнувшись, я услышала громкий лязг цепи. Она покачивалась в такт моим движениям и тянулась к титану. Внутри оболочки истошно бился ужас. Чувство паники захлёстывало разум, захватывало контроль над телом – в тщетной попытке освободиться я тянула защелкнувшийся вокруг горла ошейник, металась из стороны в сторону, едва сдерживала крик.
Цепи дёрнулись. Металл больно врезался в кожу, и меня против воли дёрнуло вперёд, словно тряпичную куклу. Перед глазами поплыли цветные круги, хриплый кашель вырвался из горла. Никогда ещё сон не казался мне настолько реальным и ужасным, никогда ещё не чувствовалась такая боль и обида.
А он только наслаждался моим страхом. Гигант прокручивал в руках второй конец привязи, несильно подёргивал в немой издёвке. Я сражалась со сковывающими естество чувствами, пыталась освободиться от оков, искала среди кроваво-чёрной пустоты ответы – тщетно. После очередного рывка я упала на колени, схватившись за шею и пытаясь отдышаться. Слёзы оседали на подрагивающих кандалах. Мне хотелось, чтобы этот ужас наконец-то закончился.
— Ну же, проси о помощи, — проворковал титан, — я хочу это слышать.
Вдали прозвучал голос – совершенно иной, уже знакомый. Это была спасительная ниточка, что обрушивала кошмар на осколки. Пустошь таяла, исчезал и гигант. В последний раз он коснулся звеньев и злобно, даже удовлетворённо произнёс: