— Лучше пусть уж все будут живы, — сказала она. — А почему ты варишь черничный джем?
— Почему мне его не варить? Буду потом на хлебушек мазать или в блинчики заворачивать, — ответила Юлианна. — А ты что с черникой делаешь?
— Мы ее просто едим, — сказала Карина. — Вкусная! Бабушка еще обещала черничный пирог.
— О! Черничный пирог — это отлично! Давай завтра сгоняем на то же место и наберем еще черники, — обрадовалась Юлианна.
Тут черничная гуща вскипела, поднялась в тазу и выплеснулась наружу — на плиту и немного даже на пол! Юлианна отложила ложку и сделала несколько пассов руками, а затем и заклинание прошептала. И уже потом стала мешать джем, который заметно осел в тазу.
— Это что было?
— Всего-то три секунды отменила, — сказала Юлианна. — Зато теперь все чисто! Ну что? Пойдем завтра, еще черники наберем?
Но Карина отказалась от этой затеи, сказав, что у нее болит нога. По правде говоря, не так уж она и болела, особенно если надеть совсем легкие туфли! А вот страшновато Карине было.
Они еще немного поболтали с Юлианной, а затем подруга немного побледнела и села на табуретку. Ей все-таки было нехорошо. Как сама Юлианна выразилась, в голове будто первогодки пляшут. И от этого ее мутит.
Карина тоже не просто так два года отучилась в пансионе для благовоспитанных колдуний. Отменять несколько секунд или превращать чье-то магическое действие в противоположное, как Юлианна, она не умела. Но с головной болью справиться могла запросто. У нее с собою в крошечной сумочке было даже несколько самых необходимых снадобий. Увеличив нужный пузырек, Карина накапала Юлианне в стаканчик холодной воды средство от головокружения и головной боли. Джем она помешала, чтобы подруга за него не волновалась.
Разговор как-то перестал клеиться, видно было, что Юлианна устала, и Карина, отыскав Юстаса, перепоручила ему черничную миссию. А сама отправилась домой.
Отличная летняя погода, прекрасный день, и главное — никаких чудовищ! Но девочка все равно то и дело нервно озиралась, пока не дошла до своего дома. Осторожность еще ни одной колдунье не повредила!
Но Карина никак не ожидала, что чудовище ей все-таки встретится. Прямо в подъезде! Там, где пахло немножко сыростью из подвала и немножко котами с чердака, на ступеньках сидел пушистый черный комочек размером не больше котенка, но больше похожий на взъерошенную птицу. Карина уже раскрыла зонтик, как вдруг с улицы послышалась чудесная трель. Да-да, такая, словно кто-то шел и наигрывал на флейте.
Комочек встрепенулся и раскрыл желтый клюв. Карина только и успела, что отскочить в сторону, как он пробил своим пушистым тельцем окошко на лестнице. Юная колдунья бросилась к подоконнику, не обращая внимания на осколки, и выглянула на улицу.
Никакого чудовища она не увидела. Только на той стороне шла куда-то девочка с флейтой.
Глава 4. Теренций волнуется
К сожалению, бесценность лета лучше всего понимаешь, когда оно стремительно близится к своему завершению. Финальные аккорды августовских гроз, запах яблочного варенья, веселые прогулки и чаепития на вечерних верандах, говор сверчков и звездопады — все становится гораздо дороже и ценнее, когда счет идет уже не на недели, а на дни.
Теренций Августус Восьмой Геллен, которого мама прозвала Бледным Олухом, а его давний друг, бродячий библиотекарь Егор — Ванильным Некромантом, отчаянно пытался не упустить этих дней. Тридцатого августа ему предстояло переехать в Розамунду и там поселиться в общежитии Темной школы. Когда тебе только-только исполнилось четырнадцать лет и ты еще ни разу толком нигде не побывал — от такого ожидания волей-неволей волнуешься.
И он волновался! Ох как волновался!
— Чего ты переживаешь? — спрашивали его старшие братья и сестры. — Ты пойдешь учиться в самую обычную Темную школу самым обычным темным магическим искусствам. Ты уже много умеешь и знаешь, тебя с распростертыми объятиями примут!
— Я преподавала там, хоть и совсем недолго, — говорила мама. — Меня еще должны помнить, ведь прошло не так уж много лет! Чего ты боишься?
— Я не боюсь, — отвечал Теренций. — Я просто волнуюсь! Не мешайте!
И продолжал волноваться.
Это выражалось в том, что он бегал по лесу, срывая с веток недозрелые орехи, с воинственным кличем нырял в маленькое лесное озерцо, пугая уток, и взбирался на крутые скалы, чтобы посмотреть на закат и обобрать стелющуюся по камням дикую вишню.
Это выражалось и в том, что Теренций стал хуже спать, уходил в маленький домик на краю леса, возле старого кладбища, и считал падающие звезды. Что уж он там загадывал, неизвестно. Никто не знает и то, сбылось ли хоть одно желание!