Мятый хотел что-то сказать, но Тодт жестом прервал его.
- Лично ты, сын мой, жил свою никчемную жизнь так, что у тебя близко не было такого поступка, ради которого стоило бы прожить жизнь! Отобрал деньги у мошенника? Проткнул мечом разбойника? Дал заработать судье и стражникам? Может быть, выломал какой-то особенный камень в каменоломне? Бог в милости своей послал тебе меня! Чтобы твоя жизнь была прожита не зря!
Уже не было слышно стука ложек об тарелки, народ вокруг слушал проповедь.
- Даже если ты не солдат, даже если ты простой обозник. Может быть, ты везешь в армию Гедеона те самые светильники. Трубы в Иерихон. Пращу для Давида.
- Крест для Иисуса? – предположил кто-то из слушателей.
- Или крест для Иисуса, - подтвердил Тодт, - Но ты не знаешь об этом.
- Почему Бог может быть на стороне простых парней против королей и рыцарей? – спросил другой посетитель, - Они же безумные деньги жертвуют на церковь, соборы строят.
- Потому что пожертвования это не только деньги. Когда ты несешь Господу свой скромный грошик, ты несешь не только монету. Ты отрываешь этот грошик от сердца. Может быть, ты останешься голодным, может быть, ты не починишь башмаки, не перекроешь крышу. Но ты несешь Господу кусочек своего сердца.
- А рыцарь тогда несет кусочек чужого!
- Да. Поэтому простой человек стоит перед Господом наравне с непростым. И если в бою ты видишь, что Бог не помогает твоей армии, то молись, чтобы он хотя бы не помог вражеской.
- Так бывает?
- Ты не был при Мариньяно! – Тодт ткнул пальцем в спросившего с таким видом, будто как раз его там и не хватало до полной победы, - Благодарение Богу, что он там не поддержал никого, и мы с французами разошлись с чувством взаимной ненависти и уважения.
- Я все понял, отче! – ответил Мятый, прослезившись и вставая, - Простите, что я усомнился! Я же просто полуграмотный горожанин, кто мне расскажет про волю Божию и вообще, как устроен мир!
К завершению проповеди на всех столах уже горели все свечи.
- Смотрите, это Мятый! – удивленно воскликнул кто-то.
- И без меча, - потер руки другой.
Сразу несколько рук потянулись к оружию. Мятый достал кинжал и оглянулся.
- Смотрите, на нем морские штаны! – удивился кто-то, - Ты что, с галеры сбежал?
Моряки в то время носили штаны заметно более широкие, чем сухопутный народ, однако без излишеств в виде чрезмерной ширины, буфов и разрезов, как гости с Севера. Мятый получил эти штаны от Келаря взамен тряпья с каменоломни, а одеться по моде до сих пор так и не собрался. Впрочем, в Генуе морская одежда всегда в моде.
- Эй! – рявкнул кто-то из «угла авторитетов», где не наступали на ноги, - Никаких драк в кабаке! С разборками давайте на улицу!
Разбойники вежливо кивнули в сторону угла и убрали оружие.
- Пойдем, выйдем, - предложил Мятому один из них.
Во дворе напротив Тодта и Мятого трое недоброжелателей уже договорились, кто будет первым. Жилистый мужик лет тридцати с тонким колющим мечом. Мятый просил у кого-нибудь одолжить оружие, но все отказывались.
- Как я могу принять вызов, если у меня нет меча, - пожаловался Мятый вышедшему посмотреть «авторитету из угла». На этот раз в углу сидел Томазо Беккино, разбойник с большой дороги.
- Дуэлянт без меча подобен дуэлянту с мечом, - широко улыбаясь, ответил Томазо, - Только без меча.
- Не судьба, отче, - сказал Мятый, - Пора мне, негодному, сдохнуть и вернуться в грязь, из которой вышел.
- Что значит, не судьба? – строго спросил священник.
- Я сто лет меча в руках не держал, - ответил Мятый, - До последнего времени.
- Но ты бил людей эти семь лет?
- Бил, конечно.
- Руками?
- Не только. Ногами, палками, бочками, камнями, клиньями, кувалдой, рукояткой от кабестана…
- Сейчас алебарду соберем.
- Я алебарду отродясь в руках не держал.
- Тогда вот тебе палка, - Тодт протянул свой новый посох, - Палкой бить умеешь. Черное дерево, просто так не перерубят. Чего не хватает?
- Ног. Я шаркаю, как старуха в деревянных башмаках.
- Как же ты утром дрался и бегал?
- Разозлился, - развел руками Мятый.