- На разборки пришел? – крикнул от соседнего стола Томазо Беккино, - Говорят, твоих сегодня сильно потрепали.
- Мои парни божьей милостью все живы-здоровы, - ответил Фабио Моралья, - Одному только ногу подрезали.
- Да ну!
- Что ну? У меня всего шесть человек команда, а не армия. Один сейчас не в городе. А у них там банда, минимум пять мечей. Я и нанял еще шестерых.
- Пожадничал, поди? – ухмыльнулся Беккино.
- Из казны не расщедришься.
- И что теперь? – спросил Пьетро, – У моей сестры на свадьбе арестуешь тех, кого днем упустил? Не прощу. Понимаю, что служба, но не прощу.
- Не буду, - ответил Фабио, - Отбой.
- Как это? – удивился Беккино.
- Вот у него спросите, - Фабио указал на сидевшего среди гостей священника.
- Витторио! – воскликнул Беккино.
- Брат Витторио, - поправил тот.
- Извини, Фабио, садись, - отреагировал Пьетро, - Гостем будешь. Дайте ему тарелку и кружку!
- Брат Витторио, - с приторной вежливостью обратился Беккино, - Не соизволите пояснить, что такого сделали епископу беглые арестанты?
- Не арестанты, а Его Милость, - Витторио кивнул на рыцаря за главным столом, - С утра имел честь быть приглашенным на обед к епископу и обо всем договорился.
- О чем?
- Томазо, давай я тебе напомню, на чем мы в прошлый раз договорились. Мы с Его Высокопреосвященством больше не разбойничаем на большой дороге, а ты больше не суешь свой грешный нос в духовные дела.
- Ладно-ладно, не больно и хотелось. А если твои духовные дела опять потребуют кого-то на моей дороге пограбить?
- Договоримся. В городе расходимся бортами и на дороге разойдемся.
- Не вопрос. С тобой-то договориться можно. Не то, что с некоторыми.
- С кем?
- Эй, корсиканские морды! – Беккино окликнул сидевших через стол Джованни и Бруно.
Те оглянулись и потянули руки к кинжалам.
- Я вам что говорил, угоняйте и грабьте корабли на здоровье, но не лезьте на мою дорогу.
- Нам? Да нас тут сто лет не было, - возразил Джованни.
- В смысле корсиканцам. Шраму. И Бастиану тоже.
- А мы тут при чем?
- Да вы только что оттуда. Говорят, в «Маленький Аяччо» ходили, с Бастианом и Шрамом дела мутили.
- У нас свои корсиканские дела, Томазо.
- Кому Томазо, а кому и сеньор Беккино!
- Кто там нарывается? – прислушался Максимилиан.
- А? – обернулся «сеньор Беккино».
Макс молча метнул столовый нож. Он уже достаточно повертел ножик в руках, чтобы оценить баланс. Предсказуемо, что Пьетро положил господам рыцарям лучшие ножи. Поэтому ножик легко пробил высокую фетровую шапку в двух местах, сбив ее с головы Томазо.
Если на наезд Томазо гости не особенно обратили внимание, то громкий вопрос Макса заставил всех поднять головы и посмотреть туда же, куда смотрел рыцарь. Меткий бросок вызвал шквал аплодисментов.
- А если бы в глаз попало? – возмутился Томазо.
Макс в ответ метнул вилку. И попал как раз в глаз, хотя и не сильно. Вилка, в отличие от ножа, такой предмет, который со стороны рукояти тяжелее, чем со стороны острия. Во всяком случае, средневековая. Рукоять, как у ножа, а зубцы существенно легче клинка. Поэтому Томазо получил под глаз рукоятью вилки, а не зубцами.
- Было бы вот так, - со смехом ответил рыцарь.
- А если я что-нибудь брошу?
- Бросай.
Томазо поднял шапку, вытащил из нее нож и бросил обратно. Нож полетел довольно близко к голове рыцаря, но тот даже не моргнул, а поймал пролетающий мимо уха ножик, подставив под него каплунью ногу.
Гости снова захлопали.
- В расчете?
- В расчете, - признал Томазо и вернулся за стол.
- Ну вы поняли, да? – спросил он корсиканцев, но уже без интонации праведного возмущения.
- Поняли, поняли, - ответил Джованни, - Но не говори, что дорога твоя. Если мы с рыцарем просто поедем, на пути не стой.
- Веришь, нет, в мыслях не было у вашего рыцаря на пути стоять, - рассмеялся Беккино и отсалютовал кружкой в сторону новобрачных, - Я свое место в этом мире давно понял. Простаков там облегчить или краденое переукрасть, а против их милостей и светлостей не мой калибр. Мир?
- Мир! – согласился Джованни, и демонстративно стукнул кружкой о кружку Беккино.
Принесли заливное из дичи. А вот никакой рыбы на столах не появилось. В те времена само собой подразумевалось, что «нельзя подавать за одной трапезой мясо и рыбу».
Гости утолили голод, и наступило самое время что-нибудь спеть. На этот случай Пьетро пригласил музыкантов. Он понятия не имел, какую музыку любят рыцари с севера. Даже не задумывался. Поэтому спросил коллег по гильдии поваров, у которых в заведениях выступали музыканты.