Ангелочек задержался у двери сортира. Можно бросить Лиса и бежать. Но далеко ли убежится? А если не бросать? Вдвоем, всего вдвоем, против настоящего французского рыцаря?
Когда речь заходит о том, чтобы убивать или грабить, профессиональный разбойник просчитывает варианты интуитивно. Потом, рассказывая ход своей мысли словами, он сложит историю длиной в несколько бокалов вина про расчет длиной в один вдох и выдох.
Бегать в одной туфле неудобно. Сбросил туфлю и в одних чулках бесшумно взлетел по лестнице. Рыцарь стоит спиной и увлечен поединком. Лис еще жив. Меч остался на полу горящего первого этажа, кинжал в руке.
Нет, не кинжалом в спину. Ногой по яйцам. Так надежнее. Удар прошел не очень чисто, но рыцарю хватило, чтобы заорать и упасть. Падая, он взмахнул мечом назад и оставил Ангелочку шрам через весь лоб и правую бровь.
Лис попытался приколоть лежащего к полу, но рыцарь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Сейчас, когда рыцарь лежит и ругается, зажав левую руку между ног, с ним можно фехтовать на равных. Но некогда.
Лис проскочил мимо поверженного противника, чуть не оставшись без ноги. С первого этажа валил дым. Лестница горела. Мокрую тряпку бы. Солдаты на втором пили вино! Кувшин так и остался стоять на фоне окна, где через жалюзи пробивался солнечный свет. Половину на локтевой сгиб себе, половину Ангелочку. Бросок вниз, уткнув лица в мокрые рукава.
Лестница, сортир, доска, приставная лестница. Ушли. Оставили кровавый след, но он сгорит вместе со всеми досками.
Ход. Дыма почти нет, он идет вверх. Господи, насколько же лучше запах дерьма, чем запах дыма!
Дом Моисея. В лавке пусто, только у двери лежат мешки со сменой одежды. Мудрый ворон Тарди и об этом подумал. Лис тронул свой. Что-то упало с тихим звоном. Сверху на мешок с одеждой, чтобы точно не забыли, Тарди положил по мешочку с тысячей дукатов каждому.
- Уважаю, - сказал Лис.
- Перевяжи меня, - сказал Ангелочек, снова зажимая лоб левым рукавом, - Течет как из свиньи.
Лис на скорую руку плотно перевязал подельника его же рубашкой. Обрывками ткани вытер лицо. Не особо.
- Хватит копаться, бежать пора, - сказал раненый.
- У тебя вся морда в крови.
- И что?
- Да ничего…
Действительно, мужик с побитой мордой в воскресенье поутру не особо впечатляющая деталь пейзажа. Если бы меч из спины торчал – другое дело. Хотя только что и на таких соседи насмотрелись.
Лис вернулся к мешкам с одеждой.
- Подожди с чистым, – нервно сказал Ангелочек и мотнул головой в сторону кладовок, - Мы никого не забыли?
- Забыли.
В двух кладовых без окон с запорами снаружи сидели взаперти в одной Моисей с женой и жена Абрама, в другой дети Моисея.
- Взрослые или дети? – спросил Ангелочек.
- Взрослые, - ответил Лис, мысленно возблагодарив Бога, что выбор достался ему. Лис, и как наемный убийца, и как телохранитель, специализировался на взрослых, которые могут постоять за себя, и пока еще ни разу не убивал детей. В отличие от грабителей и налетчиков, которые работают с теми людьми, что оказались в захваченном доме, невзирая на пол и возраст.
Ангелочек кивнул, и они разошлись доделывать дела.
Вернулись.
- Я не сильно уляпался? - спросил Ангелочек.
Лис критически оглядел его.
- По сравнению с лицом не сильно. Руку тоже бы перевязать неплохо. Да насрать уже. Переодевайся и побежали. Если мулы не подведут, будем в Портофино засветло.
Бонакорси не преследовал разбойников, а бежал от пожара. В сортир ему совершенно не хотелось. На третий этаж со всей честной компанией тоже. Он забежал на второй, в комнату с тюфаками. Попытался открыть окно, но только выломал несколько планок из заколоченных жалюзи. Увидел под собой языки пламени из вентиляционных окошек под высоким потолком первого этажа и солдат, рубящих тяжелые ворота двумя топорами и тремя алебардами. Солдаты увидели его.
- Прыгай! – крикнули снизу.
Тони замешкался.
- Да прыгай уже, дурак! - кричали снизу.
Выдохнул. Успею ли не задохнуться, пока ломаю жалюзи. Да и прыгать тут – только ноги ломать. Лучше уж выйти на крышу, пока не вся лестница в огне.